Только если ты захочешь

Рыночная площадь находилась в самом центре города и в сотне метров от пляжа. Камилла, идя впереди вместе с Ванессой, выбрала путь по бульвару Осеан, а не по оживленным центральным улицам. Люк наслаждался своим скейтбордом, лавируя между велосипедистами, которые ехали по выделенной дорожке.

Ришар, шедший в нескольких десятках метров позади жены, был похож на робота. Через равные промежутки времени он согласно кивал головой в ответ на нескончаемый и утомительный монолог своей тещи. Камилла несколько раз оборачивалась, грустно наблюдая за этой сценой.

– Мы не будем ждать папу и бабушку? – спросила Ванесса.

– Со мной тебе не нравится?

– Вовсе нет, но…

– Так радуйся! Разве нам, девушкам, плохо одним?

– Да, ты права!

Ванесса взяла мать за руку и положила голову ей на плечо, продолжая идти.

Начался прилив; вдали на Птичьем острове виднелись два деревянных домика на сваях.

И опять, как вчера, на Камиллу нахлынули давние воспоминания: Стивен снова захватил все ее мысли. Она вспомнила тот день, когда они объехали кругом Птичий остров на рыболовном катере Эндрю, отца Стивена. Камилла изо всех сил пыталась выбросить из головы образ своего первого возлюбленного, но тщетно; она думала о нем до тех пор, пока не спохватилась, что нужно поторопиться с приготовлением обеда, учитывая медлительность матери, которую заботило только одно: извлечь максимальную выгоду из ее присутствия и делать как можно меньше.

_{* * *}

Первые дни отпуска пролетели в безмятежности и удовольствиях. Все легко перешли на неспешный ритм; дни начинались поздним пробуждением, за ним следовали солнечные ванны и купания, прогулки на велосипедах по многочисленным велодорогам, окружающим залив и ведущим к множеству океанских пляжей.

Бабушка Клодина, как всегда, была очень замкнута. Камилла с грустью вынуждена была признать, что мать не испытывала особой потребности в общении – ни с ней, ни тем более с внуками. Но в глубине души, пусть и не признаваясь себе в этом, она и сама предпочитала, чтобы мать как можно меньше присутствовала в их жизни; в каждый их приезд атмосфера была очень напряженной. Дети скрывались в своих комнатах или убегали на пляж; Камилла неизбежно замыкалась в себе после нескольких попыток противостоять наводящим тоску речам Клодины. Только Ришар, казалось, был совершенно невозмутим; очевидно, благодаря строгому воспитанию он даже мысли не допускал о возможности конфликта с родителями.

_{* * *}

Наступило субботнее утро. Скоро должны были приехать Калинья и Эван с близнецами. Камилла услышала, как на столе в гостиной вибрирует ее телефон.

«Любимая невестка, мы приехали. Встречайте!»

– Они уже здесь! – воскликнула она.

Завидев трейлер, весь обклеенный гербами стран и городов, Ванесса и Люк поспешно спустились на террасу.

– Дядя, тетя! – завопил Люк, перепрыгивая сразу через несколько ступенек.

Эван обнял его и поднял над головой.

– Скажи-ка, вода в заливе не очень холодная?

– Очень даже теплая, пойдем с нами!

Эван опустил его на землю. Люк взволнованно забегал вокруг трейлера; он заглянул в окошки, пытаясь увидеть близнецов Антона и Тео.

– Где они?

– Мы оставили их дома, – ответила Калинья таким серьезным тоном, что радостное возбуждение Люка мгновенно испарилось.

– Шучу, конечно, они еще спят.

– Какой ты глупенький, мой бедный братец, ты поверил! – засмеялась Ванесса.

Ришар и Эван встречались с удовольствием в отсутствие Эмерика, их старшего брата, который благодаря усердному содействию Клементины был способен испортить самое радужное настроение. Камилла повела Калинью в дом, а Ванесса осталась рядом с трейлером, чтобы дать знак, когда близнецы проснутся.

– Как ты думаешь, эта комната не тесновата для вас четверых? – с беспокойством спросила Камилла, внимательно глядя на Калинью.

– Одна большая кровать и две маленькие – то, что надо. Послушай, это всего лишь спальня, мы же не проведем в ней весь уик-энд, – улыбнулась та.

– Отлично, как я рада, что ты здесь! – воскликнула Камилла, ставя один из двух чемоданов у кровати.

Уик-энд проходил радостно, у всех было отличное настроение; каждая трапеза сопровождалась безудержным хохотом. Во время воскресного ужина Ришар, подначиваемый Эваном, даже рискнул высмеять поведение их родителей, на что Калинья, как всегда, не церемонясь, заметила:

– Сорок три? Я не ошиблась?

– Что?

– Ты прожил сорок три года, прежде чем начал критиковать папу и маму… вот это мужчина! – сказала она, потрясая своим бицепсом, как боксер, выходящий на ринг.

Не сводя глаз с невестки, Ришар нахмурился, но промолчал.

Камилла предпочла исчезнуть на кухне.

Эван, заметив реакцию брата, с упреком посмотрел на жену.

Ришар встал, взял со стола бутылку анжуйского «каберне» и подошел к Калинье. Наполнив сначала бокал невестки, потом свой, он широко улыбнулся:

– Выпей и больше не будешь молоть всякую ерунду!

– О’кей, значит, до дна?

– И залпом! Ну, давай, пей! – настаивал он.

Застигнутая врасплох, Калинья повиновалась, хотя и не без труда; алкоголь не был ее пристрастием, и особенно – розовое вино.