Только если ты захочешь

– Этот запах – фу, какая галость! – воскликнул он, вытирая губы. – Пожалуй, разогрей гратен и захвати бутылку шабли.

Камилла поставила две тарелки с гратеном на стол. Когда она подошла к Ришару, он крепко схватил ее за бедро.

«Нет! Только не сегодня, я не смогу», – подумала Камилла, застыв от страха.

– Налей мне вина и себе тоже, Камилла, выпьем за успех нашего адвокатского кабинета, – предложил он, и было видно, что два стакана виски уже оказали свое действие.

Камилла сообразила, что ее спасение придет после одного-двух бокалов белого вина. Она очень устала и не испытывала ни малейшего желания пить за что бы то ни было. Но она заставила себя, зная, что, если Ришар выпьет немного лишнего, он рухнет на диван и сразу захрапит.

Она налила вина и стала не спеша смаковать шабли, не забывая регулярно наполнять бокал мужа. Она говорила, говорила без умолку, чтобы занять мысли Ришара, который уже ничего не замечал, с удовольствием проглотив две тарелки гратена и, противно икая, последний стакан белого вина.

Пока Камилла убирала со стола, Ришар встал и, как она и надеялась, поплелся к дивану. Он включил телевизор и пролистал пультом несколько программ, пока не нашел футбольной матч Первой лиги чемпионата Англии по футболу, после чего отупело уткнулся в экран.

– Это, по крайней мере, настоящий футбол! Не то что наш чемпионат Франции, – проворчал он, постепенно соскальзывая в горизонтальное положение.

Камилла не отводила от него глаз и думала только об одном: чтобы он наконец заснул. Она села за письменный стол, чтобы ответить на несколько мейлов, пришедших за день.

Едва закончился первый тайм, послышался приглушенный храп. Стараясь не шуметь, Камилла уменьшила громкость телевизора и пошла спать. Вливший в себя приличное количество спиртного, Ришар очнулся и пошел спать только в два часа ночи. Он грузно улегся в постель; Камилла проснулась, но сделала вид, что продолжает спать. Снова послышался храп; сегодня она избежала тошнотворного соития.

_{* * *}

Все утро она думала только об одном: увидеть Стивена. Ей было трудно сосредоточиться на встречах с клиентами, которым приходилось повторять ей одно и то же; стоило беседе затянуться, ее мысли начинали блуждать по улочке, затерянной в Маре.

Сегодня утром она больше, чем обычно, уделила внимание своей внешности; ее мучили вопросы: «Какой цвет ему понравится – красный или черный? Не слишком ли коротка эта юбка? А каблуки – не чересчур высоки? Вдруг это покажется ему вульгарным?»

В конце концов она остановилась на тонком белье кремового цвета без всякой вышивки, которое не вырисовывается под одеждой; узкой, цвета лососины, юбке с кружевным краем, доходящей до колена, просторной серой блузке, в которой она отвернула манжеты, чтобы были видны браслеты; и слегка матовых чулках марки «Дим». Туалет довершали серые лодочки с тонкими ремешками на щиколотках.

Закончилась ее последняя консультация, и Камилла сразу поехала к Стивену. Он ждал ее перед входом в «Слова и Словесность», и она смотрела на него, пока, не торопясь, шла ему навстречу по мостовой улочки. Сунув руки в карманы вытертых джинсов, он стоял, прислонившись к витрине, и улыбался. Камилла подошла к нему и только теперь заметила плохо выбритую и кое-где поседевшую щетину на подбородке; она приложила ладонь к его щеке, провела рукой по лбу и погладила его густую шевелюру.

Они еще не сказали ни слова, только смотрели друг другу в глаза. Улыбка Стивена составляла контраст с сосредоточенностью Камиллы; казалось, она не видит ничего вокруг. Он развязал пояс ее пальто, и его рука скользнула внутрь; он обнял ее за талию, потом спустился ниже; она прильнула к нему, давая знак, что хочет большего. Приподняв ногу, Камилла прижала ее к бедру Стивена; в тишине было слышно, как скользит чулок по ткани джинсов. Она все медленнее повторяла это движение, все сильнее прижимаясь к бедру своего любовника. Она страстно желала Стивена, его горячих рук, нежности его ласк.

Стивен, застигнутый врасплох этим безрассудством, не сразу на него откликнулся, но не смог сдержать себя и, сжав ногу Камиллы, прижал ее к себе. Его рука незаметно поднялась к черной бархатной подвязке, и у нее вырвался тихий, почти неслышный стон. Не отдавая себе отчета, она все сильнее прижималась к Стивену, упираясь одной ногой в лодочке о край витрины. Она освободила из джинсов край рубашки, и ее пальцы заскользили по его груди, царапая кожу; пробежали по животу, снова поднялись и проделали тот же путь. Мускулы Стивена напряглись от боли и удовольствия.

Приблизив губы к шее, она прикусила ему мочку уха и, продолжая покусывать, прошептала:

– Возьми меня!

Открыв лавку, он одним движением втянул Камиллу внутрь, задернул штору и запер дверь на ключ, пока она сбрасывала пальто. Ален, его партнер, будет на набережной букинистов до семнадцати часов; им никто не помешает.