Только голуби летают бесплатно

– Ты знаешь, Аня, что такое «кабанчик»? – продолжал Кутятин, – это предприниматель, которого откармливают, чтобы потом выпотрошить. Твой отец был хорошим бизнесменом, но он запутался. Войнин убил его партнеров. Войнин заставил его красть и обманывать. А потом, когда твой отец создал компанию, Войнин вымел на сторону долги и заставил передать все содержимое этой компании своему ставленнику.

– Мой отец получил за это деньги.

– Аня, это все туфта. Все подписи твоего отца – подделаны. Тех компаний, на которые якобы переведены деньги, просто не существует. Хорошее к тебе отношение Стаса ничего не может изменить в том факте, что никуда никакие восемьдесят пять миллионов Никитин не переводил. Потому что – где они тогда?

Аня встала.

– Захар Федорович, докажите мне, что Стас убил моего отца. Вы меня поняли? Мне не нужны предположения, рассуждения, логические цепочки. Господин Арлазов руководствовался предположениями. Это для него плохо кончилось. Мне нужны доказательства. Вы ведь сотрудник спецслужбы, ваша специальность – получать доказательства, так? Это не ваша специальность – банкротить компании. Принесите мне доказательства, и вы в обмен получите любую мою подпись и любую мою компанию.

Кутятин вышел проводить Аню до ее машины. Дождь кончился. Проспект Мира тек, как двуцветная река, в одну сторону – белые фары, в другую – красные габариты.

– Что вас смущает, Анна Семеновна? – спросил Кутятин. – Что Войнин к вам хорошо относится? Я бы на месте Войнина тоже хорошо относился к женщине, которая может, если захочет, посадить его за решетку. Войнин не занял бы того места, которое он занимает, если бы не умел очень-очень хорошо притворяться. Он может быть очень грустным на похоронах убитого им человека и очень нежным с дочерью покойного. Это крайне опасно: действовать, исходя из уверенности, что Войнин говорит вам правду. Это может стоить вам жизни.

Аня вздрогнула.

– Скажите, – внезапно жалобно спросила Аня, – а Войнин… он женат?

Кутятин заколебался.

– Формально – да.

– Что значит – формально? Они… расстались?

– Гораздо хуже, Анна Семеновна. Его жена пропала сразу после свадьбы. И Войнин никогда не делал попыток ее найти.

* * *

Запись была сделана из темно-синего «опеля», стоявшего в двадцати метрах от окна офиса «Росско». Писали колебания стекла.

Запись привезли на дачу Стасу через сорок минут после того, как Кутятин попрощался с Аней. Стас прослушал ее раз, потом – второй.

«Докажите мне, что Войнин убил моего отца, и вы получите любую мою подпись и любую мою компанию».

Блядь. Все они бляди.

Он встал и подошел к прозрачному, ненатурально толстому окну, за которым начинались рублевские сосны и припорошенная снегом лужайка.

Черт, почему он вчера не переспал с ней?

Она же хотела, чтобы он переспал. Даже если она не знала этого, она все равно хотела.

Изменило ли бы это что-нибудь в ее сегодняшнем поведении?

Да. Изменило бы.

Именно поэтому он с ней и не переспал. Стас Войнин не хотел, чтобы про него говорили, будто он может переспать с женщиной из-за того, что иначе у него будут проблемы.

«Его жена пропала сразу после свадьбы. И он никогда не делал попыток ее найти».

* * *

В первый и последний раз Стас Войнин влюбился в двенадцать лет. Тогда он учился в пятом классе элитной школы номер двенадцать, в самом центре Москвы. В этом районе партийные дома новой застройки были перемешаны со старыми коммуналками, и поэтому в школах учились вместе дети элиты и дети из коммуналок. В школу номер двенадцать из коммуналок старались не брать, и устраивали перед первым классом что-то вроде экзамена, но Стас отличался природной сметкой, и экзамен этот прошел прекрасно.

Поэтому, несмотря на то, что Стас жил в коммуналке, а отца у него не бьшо, он учился в элитной школе.

В пятом классе в их школу пришла тоненькая девочка с черными волосами и прозрачным длинным личиком. Она была внучкой очень известного чекиста и дочкой советского посла. До прошлого года она жила где-то в Европе и училась в европейской школе, и поэтому страшно задирала нос, даже больше, чем все прочие партийные дети.

У нее в ушах были дорогие золотые сережки, она ходила по школе в изящных туфельках на каблуках, и ноготки у нее были еще в пятом классе длинные и покрытые прозрачным розовым лаком. А еще у нее были черные волосы и черные, как маслины, глаза.

Стас влюбился в Алису с первой минуты, но она не обращала на него ни малейшего внимания. Алиса очень рано поняла: то, что она жила три года в Бельгии, а потом пять лет в Испании, делает ее существом совершенно исключительным, а новые джинсы, которые прислал ей дядюшка на день рождения, поднимают ее и вовсе на недосягаемую высоту.

В ее представлении круг ее друзей должны были составлять дети торговых работников, членов горкома партии и, в крайнем случае, генералов. Стасик из коммуналки был для нее чем-то средним между стенкой и клумбой. Она так мало разговаривала с ним, что Стасу даже не довелось понять, насколько она глупа.