Только играй

– А что об этом говорить-то? – Я фыркнула и унылым взглядом уставилась на свою коллекцию из кубков и медалей, полученных за победы на соревнованиях по лёгкой атлетике. – Улетаю послезавтра. Школа-интернат для девочек. Какая-то глушь в Пенсильвании… До ближайшего крупного города сорок пять миль. Хорошо хоть, из Штатов не высылают.

– Это потому, что там ты будешь под колпаком.

Я повернулась к Эстер и воодушевлённо заметила:

– Там полно всего. Все условия в пределах периметра!

– О, я счастлива, что ты в восторге от своей новой тюрьмы. Дашь брошюрку почитать? – Эстер безнадёжно усмехнулась. – И чему будут учить на этот раз? Финансы? Экономика? Что там сейчас в приоритете у твоего семейства?

– Иностранные языки. Летняя школа. Продвинутый курс.

– Мило.

– Мама считает, мне это пригодится.

– В следующей жизни?

Я горько усмехнулась и плюхнулась на кровать рядом с Эстер. Голова к голове. Белый глянцевый потолок отражал нас обеих. Такие разные – абсолютные противоположности, особенно внешне, и в то же время дополняющие друг друга во всём. Уверена, она точно знает, что творится у меня в голове. Точно знает, какое количество планов побега уже построено. Потому что ни за что на свете до конца лета я не стану гнить в какой-то там летней школе для девочек! Что-нибудь придумаю… как всегда. А Эстер меня прикроет. Как всегда.

– Мики просил передать, что репетиции не будет, – сообщила Эстер и перекатилась на бок, подперев рукой голову. – Дылда вчера повредил руку. Пытался банку с пивом о фонарный столб помять.

– И?

– И помял пару пальцев.

Так. Где там мой чемодан? Пожалуй, и вправду стоит скататься в Пенсильванию на пару месяцев, чтобы сдержаться и не скрутить шею самому великому идиоту этого мира!

– Сегодня утром парни решили, что вам нужен отдых. До конца лета репетиций не будет. Так что расслабься, Лекс. Ты уже ничего не сделаешь.

Я резко выпрямилась:

– Это они без меня так решили?!

– Ну ты ведь под арестом. – Эстер, как всегда, была мертвенно спокойна, даже веки опущены так, будто сейчас уснёт. – И ты знаешь, что, кроме меня, к тебе никого не пустят. Так что… после сегодняшнего собрания было принято решение взять перерыв. Смурф вообще решил поехать в Австралию к брату, заняться сёрфингом и прочими способами закадрить побольше тёлочек.

Я с трудом смогла захлопнуть челюсть и затрясла головой:

– А Мики?

– Он не против. – Эстер поднялась с кровати и открыла дверь в мою гардеробную, сплошь забитую дорогим барахлом различных брендов. – Мики будет помогать отцу с чисткой бассейнов и прочей ерундой, для которой у богатеев слишком чистые ручонки. Без обид. А что ещё ему остаётся? Всё буквально кричит о том, что «Пончикам» нужен перерыв. О, какая очаровательная блузка.

Я скептически уставилась на Эстер:

– А что насчёт тебя? Улетаешь на Луну? Угадала?

– Всего-то две недели по Калифорнийскому побережью покатаюсь. Говорят, билеты на спектакль расхватывают лучше, чем мороженое на пляже.

– Ещё бы, – усмехнулась я. – Твоё лицо и грудь крупным планом на каждой афише. Только дурак не придёт посмотреть на то, как ты играешь куртизанку.

– Между прочим, это ведущая роль.

– Знаю. И, между прочим, Дылда купил билеты сразу на пять сеансов в разных городах, так что готовься лицезреть его физиономию в первом ряду.

Тяжёлые веки Эстер опустились ещё ниже:

– И это всё, на что он может рассчитывать.

Я тяжело вздохнула. Надо бы позвонить Мики и из первых уст узнать, что вообще происходит?

Схватила с кресла рюкзак Эстер и бесцеремонно принялась выворачивать всё его содержимое на замшевую обивку.

Косметика, тампоны, презервативы, кошелёк, ещё презервативы… Будто у неё парень есть. Зачем вообще их с собой столько носить? Купальник, стопка афиш…

– Где твой мобильный?

– У охраны, где ещё. – Эстер уже примеряла василькового цвета блузку, что прикупила для меня мама, и, не сдерживая смешков, крутилась перед зеркалом. – Так что? Какой план побега из новой тюрьмы?

– Нет никакого плана! – Я раздражённо бросила опустевший рюкзак на кресло, и в тот же миг из его переднего кармана вылетел сложенный вчетверо клочок помятой бумаги. Логотип скрещенных гитар, обвитых плющом, и ярко-красная надпись «Far-between» не могли не привлечь внимание.

– Что это? – я развернула листовку и, хмурясь, уставилась в пригласительный билет, выданный на имя Мики.

Эстер проследила за мной глазами, безразлично пожала плечами и вернулась к разбору моего гардероба:

– Думала, мой брат не совсем идиот. Но… не на одну тебя вчера наорали, стоило мне раскрыть рот на тему: «Ты не имеешь права не воспользоваться этим шансом и ещё тысяча и одна причина, по которой ты не должен был выбрасывать пригласительный и становиться законченным придурком». Как-то так.

– Ты подобрала его? – я всё ещё таращилась в помятую листовку, сообщающую о том, что первый отборочный тур состоится третьего июня, то есть послезавтра, в главном здании Victory Records.