Только когда мы вдвоем

Просто… чтоб он провалился. Он изначально был отвратительно-лесорубно-сексуален, но теперь, когда у него всего лишь недельная бородка, это просто капец всему. Его колючая щетина ни капли не скрывает мягкие губы, которые, как я и предсказывала, несправедливо полные, но всё равно мужественные. Добавьте к этому густые тёмные ресницы, завидные скулы, линию подбородка, которой вообще стекло нарезать можно, и я сокрушена. Я просто лужица позорной похоти.

А ещё, знаете ли, есть же его характер. Он засранец, но в правильных аспектах. Он даёт отпор там, где я напираю первая, где он знает, что я ищу безобидной стычки, и мне нужны наши искры и треск. Он находит странные способы понять мои чувства и настроения, но при этом не вызывает у меня ощущение, будто я только что вытерпела очередную опустошающую душу сессию у мозгоправа. Он готовит лучшую шведскую еду, бл*дь, и он прекрасно знает, как надо гладить по спине. Его объятия просто возрождают жизненные силы.

В него было бы очень легко влюбиться. Если бы я таким занималась. А я не занимаюсь. По крайней мере, когда я в состоянии поддерживать все свои границы, стены и механизмы дистанцирования, большая часть которых оказалась отобрана у меня, когда он затолкал меня в свой Эксплорер, потом посадил на рейс до Сиэтла, а потом повёз по великолепным пейзажам штата Вашингтон.

И я добровольно согласилась на такую хрень.

Я ворчу что-то неразборчивое и смотрю в окно, разглядывая окружение, пока мы едем на юг по шоссе I-5. Здешние пейзажи — это просто изображение Райдера в топографии. Вечнозелёные растения и неподвижные глубокие водоёмы. Всё опьяняюще красиво.

Райдер почти не трогал меня с тех пор, как мы зашли в самолёт. Нашим единственным физическим контактом было то, что я уснула на его плече. К моему ужасу я обильно пускала слюни. Я знаю это лишь потому, что когда наш самолёт тряхнуло при посадке, и я проснулась, хрюкнув, всё его плечо было абсолютно мокрым. Райдер оставался невозмутимым, а мне хотелось скукожиться на сиденье и исчезнуть от стыда.

И всё. Никаких легких объятий, никаких игр с моими волосами. Никаких поцелуев в лоб, когда я падаю на его грудь, а это лучшая цель для моего раздражения в мире. Центральная консоль внедорожника между нами кажется шириной в милю и вместе с тем в миллиметр. Слишком много. И недостаточно.

Я схожу с ума.

— Я дёрганая, — выдавливаю я наконец.

Он усмехается как сексуальный засранец.

— Да что ты говоришь?

— Мы почти приехали?

Райдер кивает, глянув в зеркало, после чего плавно поворачивает налево. Я пялюсь на него, охваченная одним из тех моментов, где мне кажется особенно нереальным тот факт, что я могу и видеть его лицо, и слышать его голос. Он мне так нравился, когда не было ни того, ни другого. И как же мне устоять перед ним теперь?

— Где мы, чёрт возьми?

Райдер улыбается.

— Если бы я сказал тебе, мне бы пришлось тебя убить.

— Не смешно, — я шлепаю его по руке и чуть не получаю синяк на ладони. — Господи, Бергман. Ты на каких соках сидишь?

— Ты вообще со мной знакома? Выжимка соков — это оскорбление природы. Это тратит впустую ценную клетчатку фруктов и овощей… Ай!

Я нахожу особенное местечко под его локтем и щипаю.

— Ты знаешь, что я имела в виду. Стероиды. В простонародье «соки».

Его горло шевелится от глотка. Я смотрю на его кадык, и мне приходится скрестить руки, чтобы скрыть окаменевшие соски.

— Ну надо же было чем-то заниматься в последние пару месяцев, — говорит он.

— В смысле?

Райдер бегло косится на меня, затем переводит взгляд обратно на дорогу.

— Я беспокоился о тебе, Солнце. На пару недель вообще как будто с ума сошёл. Каждый день напивался, а потом сообразил, что тренить как одержимый — это более хорошая стратегия.

Моё горло превратилось в пустыню. Сердце бешено колотится в груди.

— О.

Райдер прочищает горло и показывает перед собой.

— Мы на месте.

У меня отвисает челюсть. Пока мы едем по гравийной дорожке, нас приветствует сногсшибательный дом в стиле «А-фрейм». Окна от пола до потолка разместились между глубокими деревянными балками, придающими дому треугольные очертания. Всё тут или насыщенно-коричневого, или тёмно-зелёного, или небесно-голубого цвета. Ели и сосны, бескрайнее небо, сверкающая вода не так далеко. Густой участок леса окружает дом и расступается лишь для изумительного вида на воду.

— Собственность частная, — говорит Райдер, паркуя машину. — Можешь бродить по лесам обнажённой по пояс, купаться голышом… — он сипло сглатывает. — Всё в твоём распоряжении, имею в виду.

Я просто ошарашена.

— Райдер, это нереально круто.

Он пожимает плечами.

— Папа сделал пару удачных инвестиций и купил это место. Быстро выплатил ипотеку, и правильно сделал. Когда грянул кризис, он потерял большую часть своих инвестиций, но хотя бы тут было всё выплачено. Старшие из нас заглядывают сюда в течение года и делают мелкий ремонт. Так мы заслуживаем право пользоваться этим местом.

— Вы не платите кому-либо за присмотр за домом?