Только компенсация

  «Может, мне никогда не следовало знать гангстеров», - сказал он Аните. «Но это началось так давно. До твоего рождения. Как только ты ложишься в постель с этими мальчиками, ты больше не выберешься. В те дни ножомалы были довольно непростой компанией - вы думаете, что мы сейчас крутые, вы бы тогда нас видели. И крупные производители, все они наняли хулиганов, чтобы убить нас и не пустить профсоюзы. Мы наняли мускулов, чтобы создать профсоюз. Только когда мы оказались внутри, мы не смогли избавиться от мускулов. Если бы я хотел уйти, единственный способ, которым я мог бы это сделать, - это уйти от Тяжелых ножей. И я не мог этого сделать. Когда мне было пятнадцать, я был продавцом в магазине. Я познакомился с твоей мамой, когда пикетировал столовые приборы Western Springs, а она сама в детстве скручивала ножницы. Союз был моей жизнью. И такие парни, как Смейсен, были самой грязной частью этого ».

  «Но вы предали профсоюз. Ты предал его, когда начал иметь дело с Мастерсом по этим фальшивым заявлениям ». Анита была близка к слезам.

  "Да, ты прав." Он провел рукой по волосам. «Наверное, самый глупый поступок, который я когда-либо делал. Однажды он подошел ко мне в Комиски-парке. Кто-то указал ему на меня. Думаю, он искал много лет - понимаете, он понял сделку, но ему нужен был кто-то извне, чтобы послать ему претензии.

  «Я видел только деньги. Я просто не хотел смотреть в ту сторону. Если бы у меня было… Это похоже на какую-то историю, которую я однажды слышал. Какой-то парень, я думаю, грек, был настолько жадным, что умолял богов сделать ему подарок - все, что онтронутый превратится в золото. Только вот эти боги убивают вас: они всегда дают вам то, о чем вы просите, но оказывается, что это не то, что вы хотите. Что ж, этот парень был похож на меня: у него была дочь, которую он любил больше жизни. Но он забыл посмотреть на дорогу. И когда он прикоснулся к ней, она тоже обратилась в золото. Это то, что я сделал, не так ли? »

  «Царь Мидас», - сказал я. «Но он раскаялся, и боги простили его и вернули его дочь к жизни».

  Анита неуверенно посмотрела на отца; он оглянулся, его суровое лицо обнажилось и умоляло. Мюррей ждал его рассказа. Я не попрощался.