Только любовь

– У меня нет никакой надежды найти золото на этом участке, – без обиняков сказал Бич. – Ни завтра, ни послезавтра, ни когда-либо позже.

Шеннон споткнулась, но восстановила равновесие, прежде чем Бич успел поддержать ее.

– Есть и другие участки, – еле слышно проговорила она. Губы ее побледнели.

– Ты говорила, что Райфл-Сайт – лучший из них.

– Может быть, я ошибалась.

– Возможно… Но у меня есть идея получше.

– Какая же? Забраться на чужой участок? – грустно предположила Шеннон.

– Этот вариант я оставлю Калпепперам, так же как ограбление поездов и банков – братьям Джемсам.

Шеннон улыбнулась, как ни горька была для нее новость об отсутствии золота на участках Молчаливого Джона.

– Так какая у тебя идея? – спросила она.

– Единственное надежное место для девушки вроде тебя – это маленький домик, окруженный штакетником, в симпатичном городке, где по воскресеньям в церковь зовет колокол, а в доме ждет надежный, оседлый муж. Но…

– Я не собираюсь выходить замуж, – перебила Бича Шеннон.

– …такого места на территории Колорадо нет, – продолжал Бич.

– И слава Богу, – пробормотала Шеннон.

Бич проигнорировал ее реплику. По мере того как он говорил, его энтузиазм, связанный с идеей отправить Шеннон жить к Калебу и Виллоу, все возрастал.

– Другим надежным местом для тебя будет ранчо Кэла, – твердо сказал Бич.

Шеннон искоса взглянула на него и не произнесла ни слова.

– Ранчо находится вон за теми горами, – пояснил Бич, показывая на запад, – в одном дне езды от твоей хижины на хорошей лошади в хорошую погоду… В двух днях, если поедешь на Разорбеке… Если идти пешком, дорога займет дня четыре.

– А если я останусь дома, так и вообще нисколько не займет, – радостно подытожила Шеннон.

Бич продолжал развивать свою мысль, словно не слышал ее слов.

– Кэл и Вилли… Моя сестра, если ты помнишь.

– Кэл – твоя сестра? Я думала, что Кэл – мужчина.

Бич выразительно посмотрел на Шеннон.

Она ответила не менее выразительным взглядом.

– Моя сестра – Виллоу. Калеб – ее муж. – Бич произнес каждое слово медленно и четко, словно втолковывал пьяному. – У них маленький сын, и сейчас они ожидают еще ребенка. Ей помогает только жена Чугунного, которая говорит только на ютском наречии.

– Им нужно обратиться в Каньон-Сити… Или в Денвер… А может быть, одна из знавших тебя вдовушек ищет работу. Я не ищу.

Бич крякнул от досады и провел пальцами по волосам. При этом он сбил шляпу, но легко поймал ее и снова водрузил на место. Он понимал, что главное сейчас не выйти из себя.

– Но я не предлагаю тебе работу в качестве прислуги, – тщательно подбирая слова, выразил Бич. – Ты будешь как… член семьи.

– После того, как я пожила у мачехи, я предпочла бы, чтобы ко мне относились как к наемной прислуге.

– Проклятие! Я хочу сказать лишь то, что у тебя будет безопасное место, рядом с тобой будут хорошие люди и милые дети и…

– Это их дом, их дети, – поджав губы, сказала Шеннон. – Спасибо, не надо. Я предпочитаю иметь собственный дом и собственных детей.

При мысли о том, что у Шеннон будут дети от какого-то неизвестного ему мужчины, Бич почувствовал прилив ярости. Эта реакция шокировала его самого. Слова возражения застряли в горле.

«Какое мне дело, от кого у нее будут дети, – зло спросил самого себя Бич, – коль они не мои?»

Однако этот вполне логичный и обоснованный вопрос нисколько не остудил Бича. Сцепив зубы, он отвернулся от девушки, которая, как никто другой, способна была вывести его из равновесия и зажечь желание в его теле.

«Это конец, – сказал себе Бич. – Пора делать новые ставки и отправляться на поиски нового солнечного восхода, пока она не связала меня по рукам и ногам до такой степени, что я не смогу шевельнуться.

Но вначале я обязан позаботиться, чтобы эта упрямая маленькая ведьма была в безопасности, желает она того или нет».

Не сказав больше ни слова, Бич резко повернулся и зашагал к своему лагерю.

Шеннон издала долгий вздох, затем второй, посмотрела на свои руки. Они слегка дрожали. Она понимала, что чем-то здорово рассердила Бича. Однако не знала, чем именно.

– Если бы ты мог говорить, Красавчик!… Ведь ты мужчина. Может, ты объяснил бы мне, что я такого сделала…

Огромный пес лизнул Шеннон руку. Он не знал, чем была расстроена его хозяйка, но чувствовал, что она нуждается в утешении.

– Я ведь поблагодарила его за предложение обосноваться в доме его сестры, – пояснила Шеннон.

Красавчик взвизгнул и высунул язык, хватая ртом воздух.

– Ну, может быть, не очень вежливо, – признала она, – но, во всяком случае, грубой я не была… Даже наполовину такой грубой, как он.

Пес наклонил голову, навострил уши, и казалось, вот-вот заговорит с Шеннон.

– Если бы ты умел говорить! – Шеннон тяжело вздохнула. – Но ты не умеешь… Видно, мне придется самой спросить Бича, почему он так рассвирепел, когда я сказала, что хочу иметь собственных детей, дом… Я ведь не прошу его обеспечить меня всем этим.

Испытывая поочередно то гнев, то боль, полная сомнений, Шеннон направилась к Бичу.

Но когда она подошла к его лагерю, все ее вопросы отпали сами собой. Бич энергично упаковывал свои вещи в мешки.