Только любовь

– Собственно говоря, это была не моя идея, – возразил Бич. – Я спокойно мылся и вдруг услышал, что Красавчик вступил на тропу войны. Я обернулся и увидел стоявшего на задних лапах огромного медведя. Со мной был только кнут, поэтому я и пустил его в ход.

– И ты справился с гризли с помощью одного кнута? – недоверчиво спросил Калеб.

– Нет. Подбежала Шеннон и ткнула в бок гризли своим старым ржавым дробовиком…

– Мой дробовик гораздо чище твоего кнута, – перебила его Шеннон.

– …и выстрелила из двух стволов сразу, – закончил Бич, игнорируя реплику Шеннон. – И убила зверя наповал.

Калеб с интересом посмотрел на Шеннон.

– Это требует немалого мужества, – произнес он, глядя на девушку янтарными глазами.

– Мужества? – переспросила Шеннон и засмеялась. – Мне было очень страшно, но я знала, какой я плохой стрелок, поэтому нужно было подобраться как можно ближе. Если бы гризли был просто ранен, это означало бы верную смерть для нас обоих.

– Стало быть, вы подбежали вплотную и выстрелили в гризли? – продолжая в упор смотреть на Шеннон, переспросил Калеб.

– А вы что, тоже начнете кричать на меня? – насторожилась Шеннон. Калеб засмеялся, отчего усы его задвигались и показались блестящими и пышными.

Внезапно Шеннон осенило, что Калеб столь же привлекателен, как и Бич.

– Стало быть, Бич кричал на вас? – спросил Калеб.

– Да.

– Нет, – одновременно с Шеннон сказал Бич. – Я просто указал ей, что она непроходимая балда и лезет туда, куда не надо и где ее могут убить. Мы с Красавчиком почти обратили гризли в бегство.

Калеб хмыкнул:

– А гризли знал об этом?

Бич метнул на зятя энергичный взгляд и сосредоточил внимание на бисквитах, лежащих горкой на его тарелке. Больше всего его смущало то, что Шеннон рисковала ради него жизнью, но ни разу даже не намекнула, что он чем-то ей обязан. Хотя бы словом или поцелуем благодарности.

А вместо того чтобы поблагодарить ее, он орал на нее. И это его тоже смущало.

«Ну и что такого, – саркастически сказал себе Бич. – Все, что имеет отношение к этой девушке, приводит меня в волнение и смущение».

– Если у моего брата недостает хороших манер, чтобы поблагодарить вас, я делаю это за него, – проговорила Виллоу. – Добро пожаловать на наше ранчо в любое время. И вы можете оставаться у нас столько, сколько пожелаете.

– Аминь, – сказал Калеб. – Должен признаться, я соскучился по мелодиям флейты, которые звучат здесь, когда приезжает Бич.

– А кто обвинял меня, что от моей флейты разбегается в панике скот? – мгновенно отреагировал Бич, весьма довольный переменой темы разговора.

– Должно быть, Вулф, – парировал Калеб.

– Гм… гм… – это все, что сумел ответить Бич.

Шеннон не без труда подавила улыбку. Хотелось бы ей скрыть и нежность во взгляде, которым она одарила Бича, но скорее всего ей это не удалось.

Она очень скоро поняла, что от проницательных светло-карих глаз Калеба вряд ли вообще что-то можно скрыть.

После завтрака Калеб и Бич отправились осматривать скот. Виллоу занялась работой по дому, а Шеннон очень энергично взялась помогать ей.

Первый день заложил основы распорядка всех последующих. Шеннон выполняла ту же работу, что и Виллоу, касалось ли это приготовления пищи, шитья или уборки. Когда Виллоу протестовала и говорила, что Шеннон работает слишком много, она лишь улыбалась и отвечала, что работа здесь гораздо легче той, которую ей приходилось выполнять в долине Эго.

На четвертый день пребывания Шеннон и Бича на ранчо, после ужина, Виллоу уговорила Калеба достать губную гармошку и сыграть несколько ее любимых песен.

Вскоре дом наполнился зажигательными звуками вальса. Ярко горели лампы в большой комнате, освещая неприхотливую, но добротную мебель ручной работы, ковры и небольшие коврики.

Бич подошел к Виллоу, галантно поклонился и подал ей руку.

– Мадам, – серьезно сказал он, – первый танец ваш, поскольку вы хозяйка дома.

– Я сейчас не такая грациозная, как тогда, когда мы танцевали с тобой в последний раз, – предупредила она.

Бич улыбнулся мягкой, почти мечтательной улыбкой.

– Ты красивая женщина, Виллоу, тем более когда носишь ребенка – плод вашей любви с Калебом.

Виллоу вспыхнула, улыбнулась и позволила старшему брату помочь ей подняться. Она сделала реверанс с непринужденностью, свидетельствующей о хорошем воспитании и присущей ей грации.

Когда Виллоу вошла в кольцо протянутых Бичом рук, он обнял ее настолько деликатно, словно она была из хрупкого хрусталя.

Волосы ее цветом напоминали пламя свечи, глаза счастливо и радостно блестели, скольжение ее было уверенным и плавным. Свободно и грациозно Виллоу и Бич плыли по комнате под звуки гармоники Калеба.

Шеннон смотрела, как танцуют брат и сестра, с чувством, похожим на зависть. Однажды и ей довелось побывать на балу, правда, наблюдала его она с балкона второго этажа, любуясь развевающимися шелковыми и сатиновыми платьями. Слишком юная для того, чтобы танцевать, и слишком взрослая, чтобы в это время спать, она провела несколько часов среди танцующих, мечтая о том, как вырастет и окажется среди смеющихся и танцующих пар.