Только МАТ или иномирянка со своим уставом (СИ)

— Да у меня уже полные тапки этого адреналина! — психанула я. — Так ладно, не будем о грустном. Я отвлеку, а ты беги.

На меня возмущенно уставились серые глаза.

— Куда?

— Да к полигону же, глупая.

— А ты?

А я развернулась так, чтобы было видно одну из групп триад. Два парня и девушка медленным, очень неторопливым шагом, а самое главное, перешептываясь, шли по дорожке в нашем направлении. И единственной их ошибкой было то, что они хоть и тихо, но разговаривали. Нужно отвлечь их внимание, желательно в противоположную сторону.

— Ух, Малиса. Мне, похоже, придется побегать от них. Причем сразу от трех групп.

У соседки рот от изумления открылся.

— Да ты сумасшедшая! Стражи — это адепты с седьмого по десятый курс. Представь себе семь-десять лет подготовки, что им какая-то иномирянка первокурсница?! На один клык!

Я выставила автомат перед её лицом, прекращая поток дальнейших реплик.

— Когда они отсюда уйдут, беги. В какую сторону решай сама, либо обратно в комнату, либо на полигон. Всё! Я пошла.

Ну как пошла, поползла с автоматом на спине. Не впервой уже. Хвала господу за столь щедрый подарок, как практика в военном лагере!!!

Ползу. Тихонько шуршит пожухлая трава под моим телом, легонько бряцает застежка ремня от автомата, а я думаю. В какой момент мне нужно вскочить, чтобы моего лица не увидели? О волосах я позаботилась, надев капюшон формы, но, если увидят лицо, потом отлавливать будут, это не айс. Айс — это когда никто не поймет, что вообще произошло.

Щелк — Хруснула подо мной ветка.

Проклятье!

— Вы слышали?

Я беззвучно закусила ладонь, надеясь, что меня пронесёт, но…

— Ави, стой на стреме, я проверю.

И один из белобрысых двинулся ко мне. Всё. Баста.

Я резко вскинулась и рванула в сторону остальных групп, нужно было, чтобы меня все увидели и пошли следом.

— Стой! — заорали мне вслед.

— Партизаны не сдаются! — верещу я во всё горло, привлекая, как можно больше внимания.

Забег оказался интересным, любимая полоса препятствий отдыхает. Перепрыгивая через камни, бревна и ямы, я неслась на встречу своей «ловушке». За очередными зарослями деревьев, меня по идее должен был ждать сюрприз, но я-то о нем знала. Мне на встречу вылетела триада во всеоружии и с дикими воплями бросилась на меня. Мне даже пришлось перед разворотом пригнуться, чтобы не схлопотать каким-то увесистым предметом в голову.

— Нарушитель!!! — верещал кто-то за спиной.

Бегу. На лицо отрыв, вот что значит пренебрегать тренировками, господа стражи. Я хоть и первогодка, но всю сознательную жизнь бегаю и дерусь.

Над академией почему-то взревела сирена. Ну, знаете такая, какая звучит при воздушной атаке в городах. И вот тут я поняла, как попала. Очень-очень попала. Щас меня всей академией отлавливать будут, гады чертовы!

Впереди на меня мчится уже третья группа, взяли в кольцо, это правильно, этого и ждали. Торможу и жду, когда остальные догонят. Вот они бегут, как зайчики прыгают. Еще пару шагов, поднимаю автомат и…

— Я бы не советовал — вкрадчиво прозвучало над ухом, а затем меня обняли за плечи и мир размазался, пока я вспоминала анекдот про затычку, ёжика и «Добрый вечер».

Меня выбросило через портал на пыльную площадку. Когда я, наконец, открыла глаза, первое что я увидела — мой собственный космос в синих глазах.

Космос почему-то весело искрился, а его обладатель был хмур. Вот так и лежали мы на земле, залитой магическим освещением, пока синеглазый не задал вопрос.

— Ты всегда такая безголовая или только по средам?

Оторвалась от созерцания, осознала вопрос, прониклась. Вспомнила, что он такой же кАзел, как и все мужики, в общем и целом и… обиделась.

— Да иди ты!

И вот надо оно мне было ему грубить? Синие глаза злобно сверкнули, мир покачнулся, и я оказалась опрокинутой на лопатки. Это вызвало во мне просто непередаваемые ощущения. Страх, гнев и возмущение, а еще удивление. Позволить противнику опрокинуть себя на лопатки — это признать собственную слабость…

— Не надо так со мной разговаривать. — Нависая надо мной, ироничным тоном предупредил он.

Находится в таком положении, было унизительно, но в тоже время меня затопило необоснованное чувство предвкушения.

Предвкушения чего?

Я втянула ноздрями воздух и по горлу снова, словно потоками лавы расползлась обжигающая жажда.

— Слезь! — прошипела я.

И снова оскал во все свои белоснежные тридцать два, и меня вновь это пугает, сердце затрепыхалось в груди пойманной птицей, я, делаю попытку высвободиться, когда синеглазый не реагирует на мою просьбу. Выбраться из-под него не получилось, не смотря на мои отчаянные попытки. И положение наших тел было весьма двусмысленным, мы лежали словно любовники, и стыдно признать, мне не было неприятно, мне было обидно, что я бессильна.

— Да слезь же ты с меня, идиот!

— Даже не отблагодаришь за спасение? — идеальные губы скривила ухмылка.

— Отблагодарю! Сразу после того как расскажешь, как притащил меня сюда и свалишь наконец.