Только мертвые молчат

В конце недели он случайно узнал о гибели Анетты от одного ее коллеги по службе, понял, что ее нашли мертвой в овраге, никаких свидетелей, никаких виновников. Однако вместо того, чтобы рассеяться, страхи, казалось, усилились: ему приходилось слышать о коварстве следственных органов, о их методах выжидания и тайного наблюдения, – и он решил держаться из последних сил, мобилизовать свою волю и не подавать ни малейшего повода для подозрений, все же им не было известно об их связи, да ни черта они не знали, по всей вероятности, проверка была делом гаишников..

Он не слышал, как открылась дверь.

– Гражданин Арнаудов, – пробубнил с порога милиционер, презрительно глядя на него сверху вниз, – встать и за мной! Пошевелись.

Первый раз в жизни Григор захотел убить человека и тем самым приблизить смерть.

* * *

Никогда ранее дом Арнаудовых не погружался в такую густую тишину, как в этот субботний вечер. Беда собрала Розалину и Екатерину на кухне, у традиционного семейного очага, хотя сейчас горела лишь неоновая лампа над мойкой. Перевалило за десять, все было ясно, впрочем, далеко не все, до них дошла лишь ошеломляющая весть об аресте Григора. К половине десятого его все еще не было, и охваченная тягостными предчувствиями Тина позвонила Станчевым. Ей уже мерещилась катастрофа, несчастный случай, бог весть что – сегодняшнее запаздывание Григора непонятно почему вселяло в нее загадочную тревогу.

К телефону подошла Петранка, выдержала паузу перед тем, как позвать отца, и с колотящимся сердцем Тина спросила, почему Григор не вернулся. Станчев тоже выждал мгновение – Тина почувствовала эту паузу – и глухим голосом ответил, что, к сожалению, Григор не вернется ни в этот вечер, ни в последующие. Он просит товарища Арнаудову не волноваться, но ее супруг задержан. Тина качнулась, прижав трубку к уху, и упавшим голосом спросила, как это задержан, кем? – хотя уже поняла, что имеет в виду Станчев. Органами милиции, сказал Станчев, но пока еще рано говорить о чем-либо конкретно. И добавил, что Григор жив и здоров, его содержат в хороших условиях, но, пока все выяснится, он должен быть изолирован, таковы законы ведения следствия. Тина продолжала покачиваться, но постепенно овладела собой и спросила, откуда это известно Станчеву и почему она ни о чем не знает… Официально ее известят завтра, таков уж порядок, а у него сведения из первых рук, можно ему верить. Пытаясь превозмочь потрясение и растущее возмущение, Тина заговорила, запинаясь: это неслыханно, да отдает ли он себе отчет в том, что говорит… К сожалению, товарищ Арнаудова, по крайней мере на данный момент именно мне поручено вести следствие…

Неоновая лампа ровно мерцала над сверкающим никелем мойки и мертвящим светом озаряла безукоризненную чистоту вокруг, вымытую и составленную в ряд посуду и приборы. Скрытая за металлической лентой производства фирмы Шнайдер, лампа излучала резкую полосу света и разрезала кухню на две части, тем самым усиливая и без того тягостную атмосферу.

Немного придя в себя после шока, Тина принялась судорожно вертеть телефонный диск. Первым делом Томанову, другу Григора и высокопоставленной фигуре. Его не было дома, но по тону жены она поняла, что им ничего неизвестно о случившемся. Это немного ободрило ее. Она набрала номер следующего в иерархии, Чендова. Он был явно изумлен и пообещал навести справки. Тина уловила в его тоне холодок и даже забыла поблагодарить. Затем позвонила Вангеловым. Они также ничего не знали, а на нее произвело впечатление, что голос Стефана ни на йоту не изменился. Он спросил ее о подробностях, посопел и сказал, что дело серьезное, но раньше, чем сам не удостоверится, как и что, утверждать ничего не может. Сейчас он свяжется с кем следует и перезвонит, пусть Тина ждет у телефона.

Минут через двадцать раздался звонок, и медленно, делая паузы между словами, Вангелов поведал, до чего он дознался, неважно где и как. Да, верно, Григор задержан на основании ордера прокурора, но это еще не беда. Плохо то, что перед этим он был под подозрением и наблюдением, и ведется следствие – да, Тина, ты должна принять этот факт с должным мужеством и терпением. Присев на кушетку, Тина вроде бы и слышала его голос, но в то же время слова, казалось, не достигали ее слуха. Рядом переминалась с ноги на ногу Роси и нервно грызла ногти… Я ошарашен не меньше твоего, продолжил Вангелов, но не имею ни малейшего представления о характере следствия, да и не у кого разузнать, все это дела секретные. Будем надеяться, что Григор не сильно проштрафился… Стефан, о чем ты говоришь… – всхлипнула Тина… Говорю то, что знаю, ошибки нет, дорогая Тина, нет…

– Мама… и ты этому веришь? – спросила Роси, впервые в жизни закурив перед матерью.