Только моя малышка

Даня. С легкой щетиной, кислым выражением лица и скорбным взглядом.

– Прости, тебе теперь одной отдуваться в суде, – сказал вместо привет.

– Ничего, зато на тебе теперь большинство бумажных дел, хорошо?

Молодой мужчина  весь вечер вел себя тише воды ниже травы. Посматривал на меня, будто чего-то ожидал, а я работала, ела и спала себе на радость.

– Не хочешь узнать, что было в отделении?

– Нет. Ты же здесь, значит, все разрешилось.

– А где Донской тоже не интересно?

– Уверена, что не за решеткой. Уж он-то выберется. Остальное меня мало заботит, – Я, конечно, преувеличивала,  но чувствовала необходимость отстраниться от любой информации о Валере.

– Да? – Даня даже приободрился. – Это хорошо.

Но и его я вынуждена была немного опустить на землю:

– Давай постараемся завтра выиграть дело. Сегодня нужно приложить максимум усилий. Хорошо?

– И почему мне это слышится, как “Давай-ка  побыстрее разойдемся в разные стороны?” – Даня внимательно посмотрел на меня.

– Не знаю, – пожала плечами как можно беззаботней. – Может, потому что так и есть?

Через два дня мы собирали чемоданы в гробовой тишине. Дело было проиграно. Мне не хватило напора и здоровья – в самый ответственный момент меня жутко замутило, а потом я грохнулась в обморок. Заседание не перенесли, а судья вынес вердикт. Наш клиент был в жутком гневе, метал молнии, а я чувствовала себя крайне паршиво.

Все мои мечты о блестящем суде, который я проведу. О том, как я покажу себя так, что мной будут гордиться… Все это растворилось, как дым.

Мое тело было словно не мое, а я не могла управлять собой и чувствами, и это подкашивало.

Будет ли когда-нибудь, как прежде? Или я теперь всегда буду чувствовать себя чуть лучше мокрой тряпки, а память не будет отличаться от рыбьей?

Настолько расстроилась, что даже не запомнила расставание с Даней. Помню только, что хотела побыстрее оказаться дома и выйти наконец из душной машины, в которой меня укачивало.

Все перспективы работы трещали по швам. Я боялась, что шеф скажет, что ему такие работники не нужны…

И вот вечером раздался звонок от Романа Андреевича. С тяжелым сердцем я взяла трубку и увидела босса на фоне белоснежной койки…

Глава 19

Душа ушла пятки, и я решила не оттягивать неприятный момент. Лучше сразу съесть гадкую пилюлю, чем кусать по чуть-чуть и мучаться от горечи.

– Я уволена? – спросила и зажмурилась, чтобы не видеть сочувствие на лице шефа.

– Почему? Ты сделала что-то не так? – донеслось до моих ушей, и я приоткрыла глаз, чтобы удивленно взглянуть на Романа Андреевича.

Не шутит? Серьезно? Он что, еще не знает, что я все сорвала все-все, вот совсем все?

– Что ты так смотришь? Даня рассказал, что из-за его внешнего вида вас не восприняли всерьез. Жаль, конечно, что вы нарвались на хулиганов, но я рад, что ты не пострадала.

Нет, не так все было! Неужели, клиент не рассказал? Он был так разъярен проигрышем, что у меня завяли уши от его проклятий. Сказал, что расторгает контракт с нашей фирмой. Был в такой ярости, что я всерьез боялась, что он задымится.

– Но… – я не могла позволить Даню взять всю вину на себя. Я переполнилась желанием посыпать голову пеплом.

– Так бывает, Лер, – перебил меня Роман Андреевич. – Иногда кажется, что все карты у тебя в руке, а у тебя банально садится голос посреди заседания. И все козыри превращаются в прах сожалений, как бы ты не был подкован. Человеческий фактор. Социальные отношение и восприятие слишком важны в жизни людей. Судья тоже человек, пусть и выученный смотреть на факты.

– Да нет. Не так все! Это из-за меня, – я собиралась во всем признаться.

Это же мой организм подвел. Это я не смогла выстоять. Зачем Даня перевел все стрелки на себя? Это несправедливо.

– Смотрю, сработались вы с Даней. Выгораживаете друг друга с пеной у рта. Ладно, я понял. Пожалей старика…

– Да какой вы старик, Роман Андреевич…

– Такой. Вижу ваши игры молодых и чувствую, как седина в волосах шевелится. Ладно, не переживай. Провал неприятен, но не смертелен.

– Но мы потеряли клиента. Вы говорили, что он важен для фирмы.

– Любой клиент важен. Но раз ушел после с таким фейерверком, значит, в будущем от него было бы больше проблем, чем толку.

Я подозрительно сощурила глаза, глядя на капельницу, что попала в зону видимости. Шефу что, там горном радости напрямую в вену вводят? Капельницу доброты подобрали? Что это он такой всепрощающий?

– Что ты так на меня смотришь? – спросил и закашлялся босс.

– Вы не злитесь? – уточнила я.

Точно под таблетками. Интересно, а действие успокоительного надолго? А то проснется среди ночи в гневе, наберет мне и устроит грандиозное увольнение по телефону.

– Лер, наверное, случись такое месяц назад, я бы камня на камне не оставил. А сейчас… отошла все на второй план. Береги себя. И да, поблагодари Даню лучше. Он из кожи вон лез, чтобы тебе не досталось, – с кривой усмешкой сказал босс и отключил связь.

Неприятно это – чувствовать себя должной. Будто мне выдали кредит под бешеный процент, а я и не просила.