Только моя (СИ)

Олег тихо засмеялся, взгляд его вдруг сделался напряженным и злым. Он приблизился к Лиде, грубо схватил ее за затылок и поцеловал в губы. Рука его потянулась к выключателю.

Тишину разорвал звук пощечины. Холодные как лед руки решительно оттолкнули его к стене. Олег мягко ударился о стенку, обклеенную приятными лимонными обоями, и часто-часто задышал.

— Ты что?!

— Ты такая красивая, такая вся… светишься. Я умираю, хочу тебя.

— Пьяный дурак, — зло прошептала Лида, но Олег ее услышал.

— Я не пьян, я просто схожу от тебя с ума.

Лида скрестила руки на груди и отвернулась. Ее била мелкая дрожь от отвращения и стыда. Она поняла его лучше, чем он мог предположить, но, к счастью, или к сожалению, не смогла заглянуть к нему в душу.

— Вон из кухни. — ее тон был таким холодным и жестким, он не позволял сомневаться в невозможности существования ни малейшей надежды на продолжение. Олег с трудом подавил закипающую в груди злость. Он почувствовал себя разбитым и униженным. Он отлепился от стенки и молча вышел.

Минут через пятнадцать Славик вспомнил о существовании жены и заявился на кухню, чтобы вытащить ее на свет божий, точнее в компанию. В кухне было темно. Лида стояла у окна и искренне жалела, что не умеет курить. Она бы здорово смотрелась сейчас с сигаретой в руках — так ей было гадко и неприятно, — хотелось ощутить себя сильной и презирающей все на свете. Хотелось искупаться — но это было неосуществимо, так как в доме полно гостей. Уж лучше бы этот Олег не приходил.

— Что случилось? Мы чего в темноте и такие грустные?

— Да так, голова болит.

— Иди сюда, птичка моя. Солнышко твое сейчас тебя согреет.

Славик обнял ее, поцеловал, стирая с губ следы надругательства чужого мужчины — своего друга, что было горше всего, и все как будто стало не так уж плохо.

Они вдвоем вернулись к гостям. В зале уже сдвинули столы и танцевали. Среди танцующих пар Лида заприметила Олега и Юлю. Они тесно прижимались друг к другу и, казались чрезвычайно довольными. «Ну и, слава Богу, — подумала Лида. — Водка действительно страшная вещь. Юлька не замужем, пусть он на нее обратит внимание. Хотя лучше не надо».

Олег медленно и ритмично двигался в такт музыке, его руки незаметно скользили по телу Юли, ухитряясь побывать почти во всех местах. Она едва не мурлыкала от удовольствия. Это был ЕЕ мужчина, и она наслаждалась этим.

Олег то и дело зарывался носом в ее волосы и прикасался губами то к виску, то к щеке — они были почти одинакового роста. Он делал это машинально, а взгляд его напряженно искал в толпе гостей ту, другую, одну-единственную, которая заставляла его сердце биться сильнее. Оригинал, копию которого он прижимал сейчас к себе. Копию более броскую, но тусклую, фальшивую, не ту, которая ему была нужна. Юлькину продажную натуру он распознал почти сразу же. У него безукоризненный нюх на женщин, особенно на шлюх. А Юлия Николаевна была прирожденной, самой что ни есть типичной шлюшкой, хоть и пыталась скрыть это за блеском своих фальшивых бриллиантов.

Глава 2

— Лид, ты думаешь, я ему действительно нравлюсь? — Юлькин требовательный голос по телефону звучал до ужаса раздражающе. Лиде сейчас как никогда хотелось, чтобы это самое средство связи вдруг перестало работать. Но тогда она позвонит на мобильный. Или еще хуже — заявится домой и начнет доставать ее или Ярослава. Славика она боялась.

После того самого памятного двадцать третьего февраля прошло уже больше двух месяцев. Олег стал в их доме постоянным гостем, слишком уж частым, на взгляд Лиды. И на восьмое марта забегал — принес ей букет цветов, а Юльке — огромного розового медведя с бантом и бутылочкой модного парфюма в лапе. Вроде бы все к ней он дорожки мостил, да вот у Юльки-то имелась собственная квартира — досталась от родителей. Туда бы и ходил. Она так и спросила однажды, на что Олег ехидно ответил, что привязался ко всей семье, готовится быть принятым в ее святейшие члены.

Все-то вроде бы и так, да и Славик ничего не заподозрил, не бьет в фанфары. Вот только в букете цветов оказалось маленькое колечко, заботливо привязанное к стеблю розы, с самым настоящим бриллиантом. Оно жгло Лиде руки, жгло душу, и его следовало бы вернуть. Но сделать это надо было незаметно, а для этого нужно было улучить момент, остаться наедине с Олегом, а вот этого Лиде и не хотелось. Так она и ходила с колечком в сумке, постоянно дрожа от мысли, что Славик случайно может его найти. Хотя муж никогда не рылся в ее вещах, но существовал всем давно известный закон подлости, который мог заставить правду выплыть наружу, причем не в самом лучшем исполнении. Вот так «без вины виноватая» Лида сидела, слушала болтовню сестры и задумчиво накручивала на палец шнур от телефона. Что она могла ответить на ее вопрос?