Только наоборот

– Нам останется только заметить караульных и подать знак, что мы ищем встречи с владыками. Учитывая, что самостоятельно под холм мы сейчас проникнуть не сумеем, потому что не чувствуем тайных троп… Хорошая, рабочая схема.

– Угу, – сказала я, перепрыгнула следом за Евгением через овраг и махнула ему рукой, мол, иди же дальше. И даже улыбнулась. Мол, я за тобой, не отстану, не беспокойся.

– Что-то я энтузиазма в твоем голосе не слышу. – Сигизмунд легко преодолел препятствие, просто сделав широкий шаг, победно улыбнулся и дунул мне в затылок. Вот еще. Кошачьи нежности.

– А ты спросил Евгения, нравится ли ему быть наживкой?

– Ой-ой, вот теперь я встревожен, – промурлыкал Сигизмунд. – Злая ши внезапно озаботилась чувствами людей… Или тебя волнуют чувства конкретного вот этого стихотворца-любителя? Неужто его комплименты попали в цель? Растопили ледяное сердце?

– Меня волнует сопротивление мира, – я, прищурившись, посмотрела вперед. – Ты же наверняка чувствуешь, как что-то или кто-то нас пытается остановить. Предположим самое худшее. Это проклятие. Втягивая под полог его действия лишнего человека – настоящего человека! – мы рискуем навредить самим себе. Потому что неясно, как сработает коктейль с таким, хм, непредсказуемым элементом.

– Доберемся до эльфов, и пусть идет на все четыре стороны, – фыркнул Сигизмунд. – А пока… Ты же видишь, он из кожи вон лезет, лишь бы перед тобой покрасоваться. Пусть побудет рыцарем.

Карл под мышкой Сигизмунда возмущенно закряхтел.

Евгений тут же обернулся и торжественно вопросил:

– Куда пойдем дальше?

Тропинка дальше разделялась на три, и, конечно же, рядом лежал большой мшистый валун. Я шагнула к нему и присела, на полном серьезе ожидая прочитать: «Налево пойдешь – кота потеряешь…» Или как там было в сказках?

Однако камень не купился на мое предвкушение сказочного сюжета и сурово промолчал, всем своим видом показывая, что он банальный и ничем не примечательный валун. А вовсе не указатель пути для заблудших людей, нелюдей и птиц. Я снова посмотрела на тропинку. И вновь на камень. Не сработало. Что ж, когда мир не желает создавать для тебя знаки и случайности, приходится справляться самой. Я взяла с земли палочку, зажмурилась и вывела на мшистом зеленом боку камня первые слова, которые пришли мне в голову.

Полет.

Поэт.

Ответ.

Получилось даже почти в рифму.

– Что это? – заинтересованно спросил Евгений. – Перформанс?

– Да.

– А для кого? Тут же нет зрителей…

– Для нас.

Сигизмунд уже понял, что происходит, и топтался возле правой тропинки, к которой относился «ответ», всем своим видом демонстрируя, что надо бы поспешить.

А Карл ожидаемо проковылял к левой. Странно было бы ожидать от птицы, что она выберет что-либо кроме полета.

– Эм… – Евгений почесал в затылке. – Тогда я встану вот сюда. А что дальше?

Поэт выбирает «поэта». Как трогательно.

На самом деле вопрос «что дальше» был очень правильным. Дальше мы узнаем, сохранились ли у меня те способности, которые не связаны с магией. Например, способность кроить сюжеты окружающего мира собственными фразами. Современные люди называли это модным словом «нарратив», а древние скальды, например, никак не называли, но менее действенными их висы от этого не становились.

Правильно сказанное или написанное слово перестраивает реальность.

Это факт.

Который мало зависит от количества магии у автора. Иначе не было бы у книг таких преданных читателей. И не было бы людей, которые говорят, что выросли на Даррелле или Толкине. Что первый, что второй колдовать не умели, а вот слова складывали так, что даже я зачитывалась. Хотя ши больше всего любят собственные сказки. Особенно когда в них участвуют.