Только не говори маме. История одного предательства

Родители уходили из дома, оставляя мне кучу инструкций. Я должна была сделать уроки, быть умницей, идти спать, как только бабушка скажет, и напоследок мать наспех целовала меня. Жизнерадостное «увидимся утром, дорогая» неизменно слетало с ее напомаженных губ. Потом дверь за ними закрывалась, и мы с бабушкой украдкой переглядывались: мне было интересно, как она относится к тому, что меня игнорируют, а она задавалась вопросом, насколько сильно я из-за этого переживаю.

В такие вечера мы с бабушкой садились играть в карты. Детские игры вроде «Змейки» остались в прошлом, и я успешно осваивала джин и вист. Впрочем, иногда бабушка извлекала из своего саквояжа настольные игры «Змейки и лесенки» или «Монополию». Часы летели, пока я сосредоточенно обдумывала ходы, решительно настроенная на победу. Она, с таким же очевидным упорством, щурилась сквозь дым опасно свисающей с губ сигареты.

Время отхода ко сну наступало слишком быстро, и, выпив на ночь горячий напиток, я поднималась к себе и ложилась в постель. Она всегда давала мне полчаса, прежде чем прийти ко мне. Следовал привычный поцелуй с пожеланием спокойной ночи, и я вдыхала запах ее пудры с ароматом ландыша, который с годами смешался со знакомым запахом сигарет.

Лишь однажды она позволила себе в моем присутствии выказать недовольство родителями. Они, в очередной раз приодевшись для вечернего выхода в кино, с особенным блеском в глазах, выдававшим в них влюбленную пару, но никак не семью, упомянули название фильма. Это была «Нормандская мудрость», я слышала, как обсуждали этот фильм мои одноклассники, и мне очень хотелось его посмотреть. Должно быть, это было написано на моем лице вместе с надеждой на то, что родители пригласят и меня. Бабушка заметила это и попыталась мне помочь.

— Как же так, Рут, — сказала она, — ведь это фильм для семейного просмотра. Не переживайте, что я останусь одна, к тому же завтра суббота, и Антуанетта вполне может пойти с вами.

Мама застыла на мгновение, обдумывая ответ, и непринужденно бросила:

— О, только не сегодня, ей нужно делать уроки. — Потом повернулась ко мне, чтобы дать дежурное обещание, которому я больше не верила. — В следующий раз, дорогая, — произнесла она голосом, который должен был бы утешить меня, но не утешил, после чего потрепала мои волосы и ушла, оставив меня в унынии.

— Это неправильно, — расслышала я бабушкино бормотание. — Ну, ничего, не переживай, Антуанетта, — сказала она и поставила на плиту чайник.

Должно быть, она все-таки поговорила с родителями, потому что на следующий вечер они остались дома, и, когда пришло время отхода ко сну, укладывать меня пришла мама, а не бабушка. Она присела на краешек моей кровати, играя роль заботливой матери, роль, в которую она свято верила.

— Бабушка сказала, ты вчера расстроилась из-за того, что мы не взяли тебя с собой, но ты же понимаешь: мы не всегда можем брать тебя. Я подумала, что тебе будет лучше остаться с бабушкой. Она ведь ради тебя приехала.

— Она ко всем нам приехала, — пробормотала я.

— О, нет, дорогая, в любимчиках у нее всегда был мой брат. И его жена тоже ее любит. Нет, дорогая, если бы не ты, я сомневаюсь, что вообще бы виделась с ней. Поэтому я и решила, что нехорошо оставлять ее одну. Ты ведь тоже так думаешь?

— Да, — ответила я, — да и могла ли я ответить иначе?

Она улыбнулась мне, довольная тем, что я все поняла.

— Значит, мы больше не услышим этих глупостей, так ведь, моя милая?

Она с надеждой взглянула на меня, ища поддержки.

— Да, — наконец прошептала я.

Коснувшись моей щеки мимолетным поцелуем, мама оставила меня в темноте — засыпать, размышляя о том, как эгоистично я повела себя по отношению к любимой бабушке.

В следующий раз, когда родители собрались в кино, я сказала бабушке, что хотела посмотреть только один фильм — «Нормандскую мудрость» и что мама сводит меня в кино в школьные каникулы. Я заверила бабушку в том, что мне очень нравится быть с ней вдвоем и что я нисколько не переживаю из-за того, что родители уходят. В этом я была с ней честна, хотя мне все-таки было неприятно, что родители лишают меня своего общества. Я знала, что это еще одно подтверждение тому, как мало меня любят. Думаю, и бабушка это понимала, но она сделала вид, что приняла мои слова на веру, и мы весело провели время за игрой в джин. Я выиграла, и это означало, что бабушка была не слишком сосредоточена на игре.

В тот вечер она приготовила мне какао с молоком и дала лишний бисквит. На следующий день она встречала меня у школы. Она сказала, что решила сводить меня в чайную и предупредила маму, что уроки я сделаю позже.

Я гордо взяла ее за руку. Она была одета в свое самое красивое голубое твидовое пальто, и маленькая голубая шляпка кокетливо возвышалась на ее голове. Мне очень хотелось, чтобы мои одноклассники увидели, что у меня есть родственница, и не просто любящая, но еще и такая красивая.