Только не|мы (СИ)

Опёршись руками о стол, Тони приблизил своё лицо к моему и произнёс вкрадчиво:

— С тебя — персональный автограф.

Мы замерли в нескольких сантиметрах друг от друга.

Я вспоминала, как неделю назад, также в пятницу, после знакомства в джаз-кафе и бесцельной езды по полуночным московским улицам мы стояли точь-в-точь близко на тротуаре, остановившиеся за долю секунды до поцелуя. Если бы не тот звонок, если бы не моя гордость, если бы не то раскаяние, которое всё же одолело Тони в последний момент, мы бы уже переступили эту черту. Но сейчас мы заключали фактически деловой контракт, устный и, тем не менее, действенный.

В субботу Тони заехал за мной на машине и повёз в Нижний Новгород к человеку, о котором отзывался как о «парне что надо». Я не стала уточнять у него, какой смысл он вкладывает в это понятие, хотя мне бы не польстила подобная рекомендация. Но у Тони имелись весьма оригинальные представления о том, как следует вести дела.

Я доверилась его опыту и чутью, потому как из наших бесед вскоре стало известно, что он фактически в одиночку ведёт бизнес, который начинался с полуподвального и полулегального крохотного производства под началом двух человек — самого Тони и его однокурсника из Полиграфического Университета. А в данный момент партнёрская часть была выкуплена, наняты дополнительные рабочие, полностью переоборудовано производство, и предприятие Антона Сергеевича стало более-менее стабильным благодаря наращенной клиентской базе.

Тони обладал редким деловым хватом, который закалился со временем и, будто металл, на молекулярном уровне слился со стержнем его характера. Ему было всего тридцать два против моих двадцати шести, однако разница меж нами открывалась всё более масштабной, чем просто шесть календарных лет возраста.

Тогда, по дороге в Нижний Новгород я впервые наблюдала за тем, как Тони ведёт бизнес. Не проходило часа, чтобы ему кто-нибудь не позвонил или не прислал мэйл. Продолжая вести машину, Тони отвечал на звонки и набирал сообщения. Его телефон пульсировал снова и снова. Чтобы меньше отвлекаться от дороги, Тони переключал сигнал по блютуз на автомобильные колонки, и я могла слышать всё, о чём ведётся речь. В основном говорили о поставках бумаги, сроках изготовления заказа и других рабочих вещах.

— Сегодня же суббота, — вспомнила я, когда Тони наконец завершил примерно восьмой разговор с утра.

— Ну и что? — ответил он небрежно. — Скоро Новый Год, все работают в усиленном режиме.

— И так круглые сутки?

— Нет, — Тони улыбнулся, наверняка пытаясь таким образом успокоить меня, — вечером я выключаю телефон или ставлю на беззвучный. Мне тоже надо иногда отдыхать.

— Я бы с ума сошла от такой жизни…

Это замечание только развеселило Тони.

— А я бы сошёл с ума в тишине и покое. У всех свой ритм жизни. Тебе хорошо в спокойствии, а мне — в постоянном движении. Поверь, люди сходят с ума даже тогда, когда у них всё хорошо и стабильно.

— Почему это? — удивилась я.

— Да банально от скуки. От вялой текучки тоже устаёшь. Человеку, даже самому спокойному, нужна страсть.

— Неправда, — почему-то обиделась я, будто слова эти касались меня лично, хотя Тони говорил абстрактно. — Страсть хороша только для книг и кино, потому что там всё обычно хорошо заканчивается. И даже если заканчивается плохо, ничего страшного в реальной жизни не происходит. А человек, так или иначе, всегда стремится к комфорту.

— Думаешь? — игриво усмехнулся Тони.

— Уверена, — ответила я ему в тон.

— То есть ты начала писать книги, чтобы развлечь скучающих в тепле и уюте домохозяек?

— Не будь ты за рулём, я бы тебя сейчас стукнула.

Он рассмеялся ещё громче прежнего:

— А вот она и есть — затаённая страсть собственной персоной!

— Тони, лучше следи за дорогой.

Я окончательно рассердилась на то, что моему собеседнику приносило истинное удовольствие вступать со мной в споры, чувствуя, что я сержусь и стараюсь как можно скорее ретироваться.

Однако мы заговаривали снова и снова, а я снова и снова негодовала, терялась, искала возможность выровнять это общение или хотя бы ответить себе на вопрос «Почему я тут?».

Почему не выкинула чёрную визитку, которую Тони всё-таки ухитрился подбросить мне в карман. Ведь я могла легко порвать на клочки единственную связующую ниточку с мужчиной, чьё появление так взбудоражило меня. Могла ограничиться первым и последним звонком, когда не услышала ничего определённого о возможности издать мои книги. Могла уйти вчера со встречи и больше не давать о себе знать.

Однако выходит, что я не только спровоцировала новый виток общения, я фактически доверилась незнакомому человеку, с которым теперь сижу в одной машине и еду за пятьсот километров неизвестно зачем. При этом, вынуждена признать, я тоже испытывала иррациональное удовольствие от этого путешествия и даже от шутливых перепалок, где чаще всего оказывалась слабой стороной.