Только не он! (СИ)

— Что ж, — вскинула бровь Кетрин, — это конечно будет не так символично, но меня вполне устроит! Ах, да, совсем забыла! Вы все дадите клятву, что не причините мне вреда, а ты ведьмак, скрепишь ее магией!

На несколько секунд в пещере повисла мертвая тишина, нарушаемая лишь тихими всхлипами Клер. Девушка прижала лицо к коленям, мелко дрожа всем телом. Это было даже хуже, чем, если бы Кетрин забрала ее жизнь! Так, она хотя бы не чувствовала боли от того, что ее любимый, пусть и не по собственной воли, но будет желать другую. Клер подняла глаза и посмотрела на Деймона. Его лицо не выражало никаких эмоций, и девушка уже хотела отвернуться, когда он едва слышно проговорил:

— Я никогда и никого не любил так, как тебя малышка Клер. Прости, что не сдержал обещание сделать тебя счастливой — и он повернулся к Клаусу, — начинай!

— Сначала клятва! — вмешалась Кетрин, и Кол хмурясь, вытянул руку.

— Элайджа, Клаус, — проговорил он, обращаясь к братьям, — повторяйте за мной. Клянусь, что не причиню вреда Кетрин Пирс, если она отпустит Клер Майклсон, и никогда больше не приблизиться к ней.

— Клянусь, — эхом отозвался Элайджа.

— Клянусь, — повторил Клаус и сделал шаг в сторону Деймона.

Серо-зеленые глаза впились в синие, и Клер услышала тихий, но твердый голос гибрида.

— Ты поедешь с Кетрин Пирс, куда она скажет. Будешь любить ее и не оставишь, пока она сама тебя об этом не попросит.

На мгновение все замерли, но секунду спустя, тишину нарушил ленивый голос Деймона.

— И куда поедем, любимая?

Кетрин шагнула вперед, преодолевая сдерживающий Майклсонов барьер, и обвила руками шею синеглазого вампира. Тот мгновенно притянул ее к себе, жарко целуя. А Клер не могла отвести взгляда от его рук, что сжимали тонкую талию вампирши, и ей казалось, что она разучилась дышать, так сильна была боль, сжимающая ее сердце. Деймон Сальваторе, ее первая и единственная любовь, принадлежал теперь сумасшедшей Кетрин Пирс, и Клер не могла сделать с этим абсолютно ничего.

— Что ж, — протянула довольная брюнетка, отстраняясь от вампира, — прощай, малышка Клер! Ты сможешь покинуть пещеру, как только мы будем за пределами Мистик Фоллс.

И не говоря больше ни слова, Кетрин обхватила ладонь Деймона тонкими пальцами, и они исчезли в темном узком проходе.

========== Часть 17 ==========

— Она уснула, — услышал Элайджа усталый голос жены и повернулся в ее сторону.

На лице Анны застыла мертвенная бледность, и вампир мгновенно оказался с ней рядом, заключая в объятья. Девушка тесно прижалась к нему, и судорожно вздохнув, подняла на мужа блестящие от слез глаза.

— Она так страдает, Элайджа, — прошептала Анна, — неужели ничего нельзя исправить?

— Кетрин хотела убить ее, — глухо отозвался вампир, — это был единственный путь. Сальваторе спас Клер жизнь.

— И разбил сердце!

Элайджа коснулся пылающей щеки жены, собирая пальцами дорожки слез.

Он никак не мог забыть лица Клер, когда Деймон ушел вместе с Кетрин, не отводя от сумасшедшей вампирши влюбленного взгляда. Боль в ее глазах была такой сильной, что Элайджа с трудом удержался от того, чтобы, невзирая на данную клятву, свернуть Пирс шею. Но Сальваторе уже был под внушением, и смерть Кетрин ничего бы не изменила. Она должна была сама отпустить его. А этого, вампир был уверен, не произойдет никогда. Пирс не бросит свою игрушку, пока окончательно не разломает. Не уничтожит.

Клер нужно было отпустить его. И жить дальше.

Но Элайджа не знал, как убедить в этом дочь. Ведь когда Анна, после смерти сестры, ушла от него, он не смог забыть ее. Не смотря на море бурбона, бесконечных девиц и ее просьбу стать счастливым без нее. Каждый день он просыпался и засыпал с ее именем, и видел лишь ее лицо, глядя на всех женщин, что пытались помочь ему излечится от несчастной любви. И не был счастлив ни минуты, до тех пор пока Анна не вернулась к нему, подарив Клер.

Но то была Истинная любовь, в чувствах же Сальваторе Элайджа уверен не был.

Он знал Деймона давно, еще с той поры, когда синеглазый вампир был одержим идеей спасения Кетрин Пирс, и до знакомства с ним не встречал никого более неразборчивого и жестокого по отношению к женщинам. Его дьявольская красота сочеталась с ледяным сердцем и абсолютным отсутствием совести. Он убивал не моргнув глазом, выпивал до последней капли, не щадя никого, не пользуясь внушением.

Конечно, Клер была другой. Ее чистое сердце, Элайджа был в этом абсолютно убежден, не могло не покорить даже самого отъявленного мерзавца. Но были ли чувства Деймона настоящими, а не мастерской игрой в собственных интересах, которые всегда были для него на первом месте? Могла ли Клер изменить такого как Сальваторе? Ответов на эти вопросы у Элайджи не было.

Но вампир точно знал, что его дочери нельзя и дальше оставаться в Мистик Фоллс, пребывание в котором едва не стоило ей жизни.

Элайджа опустился на диван, притягивая к себе дрожащую жену.

— Нам нужно уехать, — решительно проговорил он, — увезти Клер в Новый Орлеан. Там она быстрее забудет его.

— Забудет? — покачала головой Анна, — вот уж сомневаюсь.