Только не она (СИ)

Процедил он сквозь зубы и достал телефон, набирая чей-то номер.

Мои руки тряслись, а слезы застыли в глазах. Нет, слезы были не от боли, а от страха и переживания за Фирсова, который до сих пор не приходил в себя. Я протянула руку к его руке и крепко сжала теплую ладонь со следами свежей крови.

— Я с вами разберусь позже.

Прорычал Константин и вышел из квартиры, громко хлопнув дверью. Я сразу побежала к окнам и двери в надежде выбраться отсюда. Но все было закрыто, как я и предполагала. Сейчас было главное привести Руслана в чувство и думать, как нам выбраться из этого логова.

Фирсов с трудом открыл глаза, на которые начинал наплывать отек от поломанного носа. Я помогла ему встать и обработала раны и ссадины. Мне было так его жалко, а он старался не смотреть мне в глаза, а когда смотрел, я видела в них грусть и чувство вины. По всей видимости, Руслан считал, что он виноват, не смог нас защитить. Вот глупый, он рисковал собой, кинувшись на этого амбала, не щадя себя.

Звук открывающейся двери послышался из коридора. В гостиной появился Константин. Он приближался к нам решительно и его взгляд не обещал ничего хорошего. Руслан сразу отодвинул меня себе за спину, а я снова начала осматривать комнату, ища тяжелый предмет, как наше спасение. Но все было бесполезно.

— Очнулся?

Спросил он, оглядывая Фирсова с головы до ног, морщась при виде сломанного носа. Сам же Константин выглядел так, словно и не побывал в драке, лишь на скуле небольшой кровоподтек. Видимо Руслан больше бил в корпус.

— Как видишь.

С вызовом в голосе ответил Руслан.

Константин отошел и налил себе выпить, резко опрокинул стакан, поморщился и тут же налил еще.

— Никогда не любил прессу, особенно журналистов. Вывернут все наизнанку, вынесут всю грязь на всеобщее обозрение.

Мы стояли молча, слушая гневную тираду Константина, который не выпускал стакан из руки, слегка облокотившись на барную стойку.

— Вы мне сразу не понравились. А когда стали рыть под меня, я решил…

Он сделал паузу, но мы все поняли, что он решил. Решил избавиться от проблемы в лице Фирсова и меня. Нет человека, нет проблем. Я все также пряталась за широкой спиной Руслана.

— А сегодня, некая особа сорвала все мои планы насчет вашей парочки. Ничего не хочешь мне сказать Руслан?

— Не понимаю, о чем идет речь.

— Мне дали гарантии взамен на вашу жизнь.

Я побелела, а руки затряслись. Руслан расправил плечи, выжидающе смотря на Константина, который продолжал попивать алкоголь, подливая себе еще. Потом с таким грохотом поставил стакан на стойку, что тот чудом не разлетелся на мелкие осколки.

— Ненавижу…у вас есть два часа, чтобы убраться из города и больше не попадаться на моем пути.

С ненавистью произнес он и отвернулся от нас.

Что? Он что нас отпускает. Я не верила своим ушам, думаю, что Фирсов тоже не поверил. Я уже ничего не понимала, какие гарантии и кто ему их дал, что вообще происходит. Но самое главное, что воспринял мозг — нас отпускают, мы живы, мы можем уходить.

— Свои телефоны заберете внизу у моих людей. А теперь пошли вон…

Тело было, как чужое, ног не чувствовала, Руслан схватил меня за руку и потащил в сторону выхода. А сзади было слышно, как бьются стеклянные бутылки и рушится мебель. Константин сказал правду, телефоны нам отдали, документы были при себе. Руслан шел нетвердой походкой, одной рукой держа меня, а второй набирал чей-то номер в телефоне, поставив его на громкую связь.

— Алло…

Голос Эллы Викторовны послышался в трубке. И Фирсов вздохнул с облегчением.

— Рад тебя слышать. Твоя работа?

Спросил Фирсов уже более мягко.

— Ну, не только моя, будем так говорить. Рада тебя слышать, Вика с тобой?

— Да.

— Руслан, немедленно выбирайтесь из города…

Потом он выключил громкую связь и продолжил разговор один на один.

Было решено первым делом поехать и посмотреть, что с машиной, которая осталась стоять практически на безлюдной дороге с проколотыми колесами. Руслан вызвал какую-то техническую службу и ее увезли на эвакуаторе. Он сказал, что дальше можно не волноваться, служба доставит машину в наш город. Все происходило, как во сне, уже через несколько часов мы были в аэропорту в ожидании нашего рейса. В больницу Руслан категорически отказался ехать, заявив, что долетит и так.

— Я не верю, что нас отпустили.

Прошептала я на ухо Руслану, уже сидя в самолете.

— Я тоже не верю, но скоро узнаем все подробности. У меня на душе такой осадок, будто я предал Вавилова. Он ведь, в принципе, неплохой мужик.

— Я понимаю, но мы ничего не вправе сделать, ты посмотри на нас, эти акулы оказались нам не по зубам. Как ты понял, откуда пришла помощь?

Я вспомнила об Элле Викторовне, и на душе сразу стало тепло.

— Больше нам неоткуда было ждать помощи и тем более она всегда кричит, что уволит, а потом первая приходит на помощь.