Только не тебе

– Подруга дело говорит. Ты же сказала дежурному, будто ты – моя девушка… В твоей сумке нашли мою ксиву, а теперь ты решила строить из себя дурочку? – хмурится, подается ближе.

– Брось, ты ведь не глупая, должна понимать, что эта чушь не прокатит даже с таким идиотом, как Краснопольский.

– А? – тут же подбирается алкаш. – А что я? Я верю ей, девушка правду говорит!

Хан ухмыляется, откинувшись на спинке стула. Я закрываю глаза, чтобы хоть как-то успокоиться, а когда распахиваю их вновь, вижу, что эта наглая морда, будто ни в чем не бывало, продолжает рыться в моей сумке.

– Ничего, что я согласия не давала?

Он поднимает на меня свои бесстыжие глаза.

– Так я тоже не давал согласия, и не отдавал тебе свою ксиву, не разрешал убегать и кидать меня… – с чувством собственной правоты, он возвращает внимание к моей сумке.

Стиснув кулаки, считаю до двадцати. Никогда бы не подумала, что судьба станет так рьяно испытывать мою психику.

– Хорошо, – киваю, скорее, самой себе. Говорю спокойно, стараясь сохранять здравый рассудок.

Придурок ведь должен быть способен к конструктивному диалогу? Представитель правоохранительных органов, как-никак. Должен быть умным человеком…

– И за что меня собираетесь сажать? За драку? Так та девушка сама мне в волосы вцепилась! Я не сделала ничего! – указываю на соседнюю камеру.

Проследив по направлению моей руки, он возвращает ко мне скучающий взгляд.

– Ты – мошенница, – выдает это так легко и непринужденно, словно комплимент отвесил.

Что я говорила о наличии здравого рассудка у этого человека? Глупости. Там нет его и капли. От удивления, я даже немного теряюсь.

– Кто я?!

– Мошенница, – пожимает плечами. – Совратила меня, пристегнула, стырила ксиву…

В моих глазах сейчас столько злости, и я ни на секунду не отвожу взгляда от него. Кажется, сам воздух вокруг нас становится осязаемо густым. И если бы не решетка, разделяющая нас, я бы вцепилась в глотку этого идиота.

Он чувствует мою злость, и она заставляет его растеряться.

– Красивая, бросай его, будь лучше со мной! Он тебя не достоин! – тишину помещения нарушает протяжный вой алкоголика.

– Да заткнись ты уже! – взрывается на него Хан. И его крик действует на меня как красная тряпка.

– Да, вы в своем уме?! Это уже перебор! Я мошенница?! Вы хоть знаете, с кем разговариваете?!

Придурок переводит на меня взгляд, и теперь я читаю в его глазах интерес.

– Ну-ка, удиви меня…

– Да мой прапрадедушка всемирно известный писатель! Калинин Федор Сергеевич! А мой дедушка – глава сельской администрации! И вы считаете, что я могу быть мошенницей?!

Он ухмыляется, и мне ни черта не понравилось выражение его лица.

Хан поднял руку, рассматривая свои длинные пальцы.

– Прадед – писатель, а внучка мошенница, да еще и дамочка легкого поведения. Какой позор! Бедный прадедушка, ему, наверное, грустно знать, как сильно упустили его потомка…

Я ненавижу этого идиота!

– Что?!

– Эй, а ну выбирай выражения! – заступается Краснопольский, совсем осмелев.

Повернувшись к нему, с благодарность киваю.

– Спасибо. Вы, правда, благородный мужчина в отличие от этого, – многозначительно кошусь на Хана.

Алкаш довольно улыбается, поправляя свои волосы.

– Вообще-то, я пришел сюда не ссориться. Ты можешь спасти себя… – раздается за спиной голос придурка.

Улыбка кривит мои губы. Ну вот, так и нужно было начинать. А то явился тут, и пальцы гнет.

Я поворачиваюсь, уже готовая выразить ему свое «фи», и застываю с открытым от удивления ртом. В этот момент он достает из моей сумочки ту самую книжку, над которой смеялся полицейский. Хмурится, изучая обложку. А потом вдруг начинает хохотать.

– Эй, – поднимает на меня глаза, демонстрируя книгу. – Так это твой дедушка написал?

Внутри все клокочет от злости.

– Иди к черту, неуч! Как ты вообще стал полицейским?! Романы моего дедушки проходят по школьной программе!

Он снова опускает глаза на обложку, выглядя при этом всерьез озадаченным.

– В какой это ты школе училась, что вам задавали читать такое…, – Хан поднимает книгу, демонстрируя мне обложку. Словно я чего-то там не видела!

– «Недотрога для сексуального босса или продолжай стонать…»

Как только он произносит это, из соседнего «курятника» раздаются смешки.

– А ну захлопнитесь! – рычит на них Ира, и «курятник» тут же стихает.

Хан тем временем неспешно листает книгу.

– Он вошел в нее своим огромным горячим… – читает вслух остановившись на одной из страниц.

Мне становится дурно.

– Хорошо! – выкрикиваю слишком громко. Он замирает и с ехидной улыбкой, поднимает на меня глаза.

– Я признаю, это была я.

– Красотка, я знаешь какой в постели! – снова врывается в разговор алкоголик. – Тебе и книжек этих не нужно будет и даже фильмов для взрослых! Я тебя сам всему научу!

– Заткнись! – кричим мы хором с придурком.

Краснопольский обиженно хмурит брови и, откинувшись спиной о стену, складывает на груди руки.

Я возвращаю взгляд к Хану.

– Это была я, – продолжаю тихим голосом. – Я понимаю, что обидела тебя, приковав наручниками… но… Все произошедшее чистое стечение обстоятельств.