Только не ты

– Конечно, знаешь. Во-первых, по сравнению с тобой другие женщины кажутся тусклыми и скучными, а во-вторых, я бы ни за что не рискнул твоим доверием. Что ещё… где я пропадал? Ты наверняка знаешь об этом из новостей.

– Думаешь, я тобой интересовалась?

– Не сомневаюсь! Ты знаешь главные события, а остальное я расскажу позже. У меня тяжёлый характер, это факт, но если и есть на свете женщина, способная меня приструнить, то это ты. Есть такие головоломки, в которых из одних и тех же кусочков можно собрать два разных рисунка. Так и со мной. Ты делаешь из меня совсем другого человека. Мне это нравится, да и тебе тоже. И вообще, ты ко мне неравнодушна.

– Ты в этом уверен?

– Нет, но моих чувств хватит на сотню пар.

– Только на сотню? Слабовато по твоим стандартам! Что будет, если я откажусь?

– Буду действовать по ситуации.

– Преследовать?

– Обязательно! – уверенно кивнул, уплетая пельмени.

– И тебя не смущает то, что мы совершенно разные? По происхождению, воспитанию, манерам…

– Посмотри: я ем без ножа и только что положил локоть на стол. Различиями прикрываются, чтобы объяснить браки, которые неудачны в остальном. – Александр отодвинул тарелку и взял меня за руки. – Послушай, Аленькая, я могу препираться с тобой часами, и мне не надоест. Мы разные, но похожие, ты и сама знаешь. Вместе мы сотворим что-то интересное, не простое, но стоящее. Я очень ждал этой встречи, и терпение не мой конёк. Я не хочу переписываться, ходить на свидания, звонить по видео. Мне нужно полное погружение, ежедневные и сложные отношения. Если тебе нравится в Катманду, то я перееду, и мы останемся здесь до окончания стажировки. Мне как раз надо поискать выгодные контракты в Азии. Если хочешь, займись моим перевоспитанием. Я буду сопротивляться в мелочах, но поддаваться в главном.

– Я… – слова терялись, – я не хочу тебя перевоспитывать, но мы давно не виделись. Я даже не знаю, как ты справился с Бертрамом…

– Я со всем справился, но секреты раскрою только будущей жене. Сама понимаешь, это вопрос доверия, – хитро повёл бровью. Манипулятор чёртов! – Так и быть, дам тебе время подумать! Вот ключ от моего номера, у нас с тобой свидание в восемь вечера.

В его глазах тревога, и дыхание сбилось. Зачем он торопится? Хотя о чём я, это же Гранд, с ним всегда всё по максимуму. Но я не ожидала такого напора. Скорее, думала, что он никогда не женится, оберегая свою свободу.

Потерять его невыносимо, но и торопиться страшно.

Я устала спорить сама с собой, поэтому вечером позвонила бабушке и рассказала ей почти всё, что скрывала о наших с Грандом отношениях. Ждала, что она возмутится, назовёт его мерзавцем, но…

– Неужели ты думала, что я считала его ангелом? Что ты хочешь услышать? Что он плохой человек? Все мы плохие в чём-то. Вот я на днях поставила фикус на лестничную площадку, а Матвей из седьмой квартиры затушил о него сигарету. Вроде хороший парень, а…

– Бабуля! Я не фикус! Посоветуй, что мне делать! Я думала, мы будем встречаться, а он требует сразу замуж… Мне страшно. Он сделал мне очень больно, а его родители…

– Ты его любишь?

– Да.

– И что говорит твоё сердце?

– Хоть ты не вали всё на инстинкты! Я не животное!

– Вот, что я тебе скажу: не будешь слушать своё сердце, пожалеешь, как пожалела твоя мать.

Мать.

Это слово вонзилось в тему разговора как топор.

– При чём тут мама?

– Она выгнала твоего отца, а потом сохла по нему, страдала и умерла молодой. Вроде как приняла разумное решение, но оно её убило. Не тебе решать, кого ты любишь, это случается помимо воли.

– Раз уж начала, то договаривай про отца. Что он сделал? – Спросила, а сама не уверена, что хочу знать правду.

– А я и собираюсь договорить. Обещала твоей матери, что не скажу, но ты не ребёнок уже. Не было у твоего отца другой невесты, и работал он не в автофирме, а в банке. Мать не хотела, чтобы ты его нашла, вот мы и сочинили историю. Твой отец приехал в Россию по работе и влюбился без памяти. И тебя любил, из рук не выпускал. А потом его посадили. Оказалось, что он мошенник. Он и в Россию-то приехал, потому что в Лондоне началось расследование. Скандал был грандиозный. Мать твоя чуть руки на себя не наложила, когда узнала. Кричала на него так, что я тебя на улицу вынесла, но и оттуда слышно было. Ей было больно не потому, что он оказался мошенником, а потому что не сказал правду. Ведь знал, что ему грозит тюрьма. Но влюбился мужик и отхватил себе кусочек счастья. Твоя мать поставила жёсткие условия: никакого контакта с тобой, чтобы тебя не коснулся позор отца. Его посадили, а она сломалась. Любила его, и он любил вас обеих. Она могла не рвать связь, попытаться понять его. Плохой, хороший – всё одно, если любишь. Но так и прожила жизнь, жалея и мучаясь, – вроде как предала мужа, а простить всё равно не смогла. Вернее, преступление простила, а ложь – нет.

Новая правда о моей семье не укладывалась в мысли. Я примеряла её с разных сторон, вспоминала тихую грусть матери и не могла сказать ни слова.