Только никому не говори

Дом Черкасских расположен прямо напротив калитки, метрах в семи от неё и в тридцати — от заднего забора. В левом углу у того же забора уборная и сарай. Участок двенадцать соток. Под окнами родительской спальни — огород. Все остальное пространство густо заросло деревьями и кустарником: вперемежку липы, яблони, вишни, черёмуха, шиповник, сирень, жасмин. Участок просматривается плохо, особенно густы заросли за домом, под окнами Маруси. Тут, на маленькой полянке меж липами, стоит стол, за которым обедали в хорошую погоду. Забор высокий, но просветы между досками довольно большие; на задах — сплошной, две доски отодвигаются и можно сразу выйти в берёзовую рощу, а оттуда через луг на Свирку, точнее, на тот её рукав, где сестры облюбовали себе уединённое место. На пляж, обычно многолюдный, идти ближе посёлком.

Продолжаю мои блокнотные записи, сделанные тем же вечером, после ухода художника. Почти наверняка можно сказать, что преступник, если таковой существовал, воспользовался окном в светёлке и проходом в заднем заборе. Иначе ему пришлось бы пройти мимо двери в комнату Анны. Кроме того, и калитка и крыльцо видны с соседних участков. Предположим, что преступник выбрался из Марусиного окна и, никем не замеченный в зарослях, пролез в дыру в заборе. Дальше он мог пойти либо на Свирку, либо на шоссе, а оттуда на станцию Отрада через посёлок или на магистраль, ведущую в Москву. Но куда он дел труп и где наконец совершено убийство?

- Скажите, Дмитрий Алексеевич, по нашему шоссе вы обычно и приезжали из Москвы?

- Да. Доезжал до совхоза, сворачивал с магистрали и мимо больницы ехал в посёлок на Лесную. И Павел, и Борис так же ездили.

- У них есть тоже машины?

- Нет, я уговорил Павла сдать на права, а Борис потом подключился, мечтал о машине. Но пока что они иногда пользовались моей.

- Через берёзовую рощу можно подъехать к заднему забору дома?

- Нет, исключено: там одни тропки.

- И в то воскресенье, третьего июля, вы ходили на речку через рощу?

- Нет, на пляж, по посёлку. Время было ограничено. Кстати, если это вас заинтересует: Маруся с Вертером там поссорились.

- Из-за чего?

- Точно неизвестно. Они переплыли Свирку и удалились в лес на той стороне — плести, видите ли, венки. Петенька вернулся надутый, все время молчал и, когда уезжал, даже не попрощался с ней.

- А Маруся?

- Марусю надо было знать! Настоящий бесёнок — все нипочём. Около неё таких Вертеров вертелось… Но вот она предпочла всем именно его.

- Это что, было серьёзно?

- По-видимому, да. Она мне сама сказала — и вполне серьёзно, — что его любит.

- Вы были так близки?

- Да, и с ней, и с Анютой. Не говорю уже о Павле и его жене. В сущности, кроме них, у меня никого нет. А теперь и их нет.

- Анюта есть.

- Она отдалилась от меня. Вообще ото всех отдалилась после катастрофы.

Вот как?.. Ну а тогда, в воскресенье, молодые люди сплели венки?

— А как же! Наши прекрасные дамы, все три, были в цветах — ромашки и колокольчики.

Господи, неужели это и вправду было? Любовь так женственна, вот именно-Любовь. Анюта в другом стиле, но прелестней женщины я не знаю. Впрочем, вы её увидите. И Мария — сама юность, сама огонь, — Дмитрий Алексеевич помолчал, потом добавил с горьковатой иронией: — Одним словом, перед нами разворачивался весенний хоровод Боттичелли. А седьмого, в четверг, утром Анюта позвонила мне по телефону… до сих пор в ушах крик звенит: «Маруся пропала!»

- В четверг утром? То есть, как только обнаружила, что сестры нет на даче?

- Она сбегала на Свирку, покричала в роще и пошла на почту.

- Не слишком ли рано она подняла панику? Мало ли куда могла отлучиться Маруся…

- Женщина — тайна, Иван Арсеньевич, сами небось знаете. Однако на этот раз женские предчувствия оправдались — да ещё как! Анюта с почты продиктовала мне телефоны Марусиных бывших одноклассников и учительницы.

- А почему она позвонила вам, а не мужу?

- Она ему звонила на работу, в институт, но его не нашли. Он работал на ЭВМ, на машине, как он говорил, в другом здании. Ну, я всех обзвонил…

- И Пете звонили?

- О, Петя! Петя уже скрылся. Дело в том, что за день до этого, в среду, он ездил в Отраду, но сестёр на даче не застал. Они были на Свирке.

- И он не догадался там их поискать?

- Искал. Ему соседка сказала, что девочки на реку пошли. Но он не знал их место: в воскресенье мы туда не добрались. Он ещё покрутился возле дома и уехал. Куда б вы думали? В Питер. Так что в четверг я до Петеньки не дозвонился: он уже гулял по Невскому.

- А он вообще собирался в Ленинград?

- В воскресенье об этом речь не заходила, впоследствии он утверждал, что собирался и на поездку у него были с собой деньги.

- Он что, не заезжая домой, в Ленинград махнул?

- Вот именно.

- И билет взял заранее?

- Нет, с рук купил — на вечерний поезд. В международный вагон.

- Шикарно. А багаж? Он его с собой в Отраду возил?

- Вертер уехал как был. Без вещей.

- Вообще-то странно.

- Юношеские порывы. Нам этого уже не понять. Итак, я обзвонил всех — без толку. И в восьмом часу приехал в Отраду. Анюта успела уже сходить в милицию…