Только один старт (сборник)

— Ваше вели… — Ноги вдруг перестали держать дуна Абрахама, он тяжело пал на колени.

— Вы упросили меня пощадить опасного еретика, — гремел у него над ухом гневный голос короля, — вы запираетесь с ним в подвале и там, у адских котлов, справляете тайные иудейские обряды! Да, да, мне все известно, сеньор!

Дун Абрахам облился холодным потом. В сердце у него закололо, он прижал руки к груди.

— Ваш наглый сыночек ввел нас в заблуждение, — продолжал король изобличительную речь. — Он выудил из моей казны тысячи круидоров на сомнительную экспедицию, а теперь, когда каравелла построена, собирается увести ее в Ламарру! Хорошо же отплатили вы за все мои милости! Но, слава господу, есть еще у короля Кастеллонии верные подданные. Вашим козням, сеньор еретик, пришел конец!

Тут дун Абрахам усилием воли взял себя в руки.

— Ваше величество, — сказал он отчаянным голосом. — Выслушайте меня, а потом уж велите казнить…

— Не желаю слушать ваши увертки.

— Ваше величество, долгие годы я преданно вам служил… Неужели теперь я не вправе…

— Ну, говорите. Только покороче, — буркнул король.

— Меня оклеветали, ваше величество! Клянусь щитом и стрелами святого…

— Не смейте называть имя, чуждое вам.

— Оно не чуждое… Я честный католик, ваше величество. В подвале своего дома я занимался изготовлением нового кушанья для вашего стола — и больше ничем, бог свидетель!

— Нового кушанья? — недоверчиво переспросил король.

— Как раз сегодня я собирался поднести его вам на пробу…

Дун Абрахам резко поднялся с колен и побежал к дверям.

— Эй, в чем дело? Задержите его! — крикнул король.

Но дун Абрахам успел распахнуть двери, и по его знаку вошли двое слуг с серебряной кастрюлей и четырехугольными сосудами из белой жести.

— Задержите его, — повторил король. — Впрочем, погодите. Что еще за новости, сеньор?

Он подумал, что еретик все равно не уйдет от заслуженной кары — на то и существует святая инквизиция. С любопытством он смотрел, как один из слуг взрезал ножом жестяной ящик и сквозь неровное отверстие вывалил содержимое в кастрюлю. Дун Абрахам указал на жаровню с красными углями, какие обычно обогревали дворец в зимнее время, и слуга поставил кастрюлю на угли.

— Сейчас будет готово, ваше величество, — сказал дун Абрахам, нагнувшись над кастрюлей. — Сейчас, одну только минуточку. — Он боялся, что королю надоест ждать, и поэтому говорил беспрерывно. — Можно есть это и в холодном виде, но в горячем лучше… Сейчас, сейчас…

По залу между тем поплыл аппетитный дух свиного сала.

— Ну что там у вас? — брюзгливо сказал король. — Долго я буду ждать?

— Уже, ваше величество, уже…

Дун Абрахам схватил горячую кастрюлю. Обжигая пальцы, поставил ее перед королем.

— Не думаете ли вы, что я стану есть эту гадость? — сказал король, а сам приглядывался и принюхивался. — Ешьте вначале вы.

Дун Абрахам, быстро прожевал кусок и потянулся за вторым. Король прикрыл обеими руками кастрюлю, из которой шел благоуханный запах.

— Не накидывайтесь, — сказал он и сам принялся за еду.

Он поглощал кусок за куском, запивал любимым напитком, и королевское чело понемногу прояснилось, что не ускользнуло от внимательного взгляда дуна Абрахама.

— Из чего эта олла-подрида? — спросил король.

— Четыре мяса, ваше величество: свинина, говядина, баранина, козлятина. Лавровый лист, чеснок. Все вместе тушилось на свином сале.

— Чеснока надо… э… поменьше. А почему вы принесли это в железном ящике?

— Новый способ приготовления, ваше величество…

И дун Абрахам торопливо объяснил: в жестяной сосуд накладывается мясо и заливается салом доверху. Затем надо запаять крышку и погрузить сосуд в кипящее масло, чтобы мясо как следует протушилось.

— И после этого, ваше величество, мясо сохраняется в сосуде совершенно свеженькое. Нисколько не портится, и не нужно его перчить, чтобы отбить запах. Только разогреть. Олла-подрида, которую вы только что съели, хранилась в этом сосуде почти шесть месяцев…

— Что?! — вскричал король.

— Шесть месяцев? — ахнули инфанты.

А министр двора выразил на лице глубочайшее потрясение.

— Я говорю истинную правду, ваше величество, — сказал дун Абрахам, слегка заикаясь от нервного возбуждения. — Если вам угодно, соизвольте осмотреть мой подвал, и вы убедитесь, что только для этого поставлены там котлы… только для блага вашего величества…

— Сегодня я еду к герцогу Серредина-Буда. Но как-нибудь загляну в ваш подвал. Может быть, завтра. А что у вас во втором ящике?

— Четыре птицы, ваше величество: гусь, курица, лебедь и фазан. Если разрешите… — Дун Абрахам засуетился, велел слуге взрезать второй сосуд.

— Погодите. — На лице короля было особое выражение, появлявшееся всякий раз, когда в голову его величества приходили мысли, за которые он и повелел называть себя Многомудрым. — Вот что, — сказал он после раздумья. — Этот ящик будет храниться у меня шесть месяцев. Или нет — достаточно одного И посмотрим, что из этого получится. Дун Маноэль, отнесите в мою спальню.

Он с некоторым сожалением проводил взглядом сосуд, уносимый камерарием.