Только один закон

– Хм-м. Тут ты прав, приятель. Этому маленькому извращенцу никогда не удалось бы дождаться, что я стану подчиняться ему. То же самое и надменному индюку Хоторну. Он, собственно, не был в курсе всего. Просто брал денежки и смотрел в другую сторону. Перед выездом из Кахоа я выбил ему мозги.

– Хоторн мертв?

– Ясное дело, мертв. Видал ты благодетеля? Заявил, что оказал мне услугу, убедив всех, что я труп. Идиот. Как, интересно, я смогу служить родине, если буду мертвецом?

– Тогда остались только вы с Лиху?

– Ага. Мы с самого начала действовали вместе. Лиху все придумывал, но осуществлять его планы на практике приходилось мне. Черт бы его побрал. Пришел черед его жирной задницы. Не думаю, что тебе захочется опять очутиться в аду. Дай мне уйти, обещаю, что я перережу ему глотку. Поверь мне, он найдет способ с тобой расправиться. Тебе же к нему и на милю не подобраться.

– Я так не думаю.

– И все-таки, как ты догадался, что я приду по твою душу?

– Меня не пристрелили в городе. Думаю, Хоторн позаботился о том, чтобы передатчик работал как радиомаяк. Я не вытаскивал его из кармана и все время знал, что ты появишься. Я ждал. Самое время такой скотине, как ты, нанести человеку визит, когда он, беспомощный, лежит на больничной койке. Вот я и дождался визита вежливости.

– Да ладно тебе, не распаляйся. Я давно мог с тобой покончить. Надо было еще в городе пристрелить. Но Хоторн сказал: «Нет». Заявил, что слишком много солдат поблизости. Свидетели. Многим твоя смерть покажется подозрительной. Я даже позволил твоему самоанцу угнать джип, чтобы он вывез тебя из города. Кстати, где он?

– Снаружи.

– Черт!

– И не он один.

– Полиция?

– Зачем? Мои люди.

– Это ты прикончил Ки?

– Нет, но он мертв.

– Так это не ты его убил?

– Нет.

– Ладно, главное, что он подох. Его давно следовало раздавить, этого тупого островитянина. И что теперь, капитан Америка?

– Зачем ты убил Билли Крэнстона?

– Кто сказал, что я?

– Ки.

Макуильямс какое-то время раздумывал, прежде чем ответить.

– Если я скажу, кто его действительно порезал, ты меня отпустишь, верно?

– Конечно.

Макуильямс рассмеялся.

– Крэнстон, это тот олух, что заявился на ранчо Ки?

– Да.

Глаза Макуильямса уже свыклись с полумраком. Он хорошо видел Девлина и понимал, что тот тоже отлично его видит. Атмосфера в палате неуловимо накалялась. Макуильямс смотрел прямо на Девлина, потом сказал развязным голосом безумца:

– Я продырявил его шкуру. И знаешь что?

– Что?

– Промахнулся. Он дернулся в сторону, и я не прикончил его разом. Он пришел туда, чтобы умереть. Но не собирался умирать без борьбы. Вот что я тебе скажу. Нам пришлось разрезать ему брюхо и сбросить потом с вертолета.

– А как насчет тебя, Макуильямс? Подохнешь без борьбы?

– Черт бы тебя побрал, Девлин. С какой стати мне доставлять тебе удовольствие? Ты хочешь со мной расправиться? Я покажу тебе кое-что. Я не буду делать резких движений, так что не стреляй.

Он медленно наклонился и задрал штанину.

– Смотри.

Капитан осторожно вытянул из-за перевязи «Биамчи М1400». Боевой тесак. В полумраке матовое лезвие было едва различимо. Но Девлин мог, однако, судить о том, что клинок достаточно внушителен. Это было грозное оружие. Девлин поднял ствол «ЗИГ-зауэра» и тщательно прицелился в Макуильямса. Если тот вздумает напасть, пуля отбросит его к стене палаты. Макуильямс держал перед собой нож обеими руками.

– Вот этим ножом я с ним и разделался, – медленно сказал он.

Потом сделал почти неуловимое движение, настолько стремительное, что Девлин никак не отреагировал на него. Макуильямс повернул тесак лезвием к себе и изо всех сил вонзил его в живот. Движение было настолько энергичным, что у самоубийцы ноги оторвались на мгновение от пола, нож вошел в податливую плоть по самую рукоятку.

Девлин понял, что Макуильямс намеревался вонзить тесак в солнечное сплетение и достать до сердца. Но даже такому сумасшедшему человеку не удалось этого сделать. Он не сумел достичь нужного угла атаки. Макуильямс рухнул на пол и забился в агонии. Удивительно, но он смог выдернуть лезвие, перехватить рукоятку и ударить еще раз. Капитан страшно закричал от боли, видимо, настолько сильной, что он не смог больше ничего предпринять. Но и на этот раз не убил себя.

Девлин подумал о самураях, совершающих харакири. При них всегда находится ассистент, который должен отрубить голову после того, как внутренности вывалятся наружу. Это должно служить актом милосердия. Девлин мог бы пристрелить Макуильямса или вызвать врачей, но он не сделал ни того, ни другого. Он продолжал сидеть в темноте и ждать. Ждать пришлось недолго.

Когда, наконец, Макуильямс затих, Девлин встал со стула и, опираясь на трость, медленно подошел к телу. Он все еще продолжал сжимать в руке «ЗИГ-зауэр». Наклонившись, прощупал пульс на шее самоубийцы. Убедившись, что это исчадие ада действительно навсегда покинуло мир, Девлин повернулся и вышел из палаты.

Эпилог