Только однажды

— Вот сюда. Плохо то, что в этой части расположено много нервных окончаний и кровеносных сосудов, чем и объясняется большая потеря крови. Однако есть и хорошие новости. Ключица задета, но повреждение не сильное. — Доктор пригладил рукой мокрые волосы. — Несколько недель ему нельзя будет двигать рукой. И придется наложить гипс.

Рик умер и каким-то образом попал в рай. Он понял это, когда, открыв глаза, увидел ангела.

Потом на него обрушилась боль, и Рик решил, что он все-таки в аду. Но что в аду делает Шеннон?

— Рик, — прошептала она.

Рик промычал нечто нечленораздельное. В горле пересохло, верхняя половина тела болела так, как будто ее изрезали ножом.

— Рик, это Шеннон.

А то он не знает. Ни у кого в мире нет таких огромных голубых глаз. Рик слегка кивнул, и это вызвало новый приступ боли. Он застонал.

Почувствовав, как Шеннон сжала его левую руку, Рик попытался ответить тем же. Видимо, ему это удалось, потому что Шеннон улыбнулась сквозь слезы.

— Доктор говорит, с тобой все будет в порядке. Нет серьезных повреждений.

Нет серьезных повреждений? Какого черта тогда его так скручивает от боли?

— Через пару недель ты будешь как новенький.

— Где… — прохрипел Рик.

— В больнице Фэрфакса. Ты в хороших руках.

— Воды…

Шеннон нахмурилась:

— Они мне запретили что-либо тебе давать. Сейчас я позову медсестру.

— Нет! — Дорого стоило ему это слово, но Рик не хотел, чтобы Шеннон уходила. Он сильнее сжал ее руку. — Останься.

— Только на пару минут — так врач сказал. Но завтра я обязательно приду опять.

Веки Рика наливались свинцом. Он боролся с собой, чтобы не потерять сознание. После ухода Шеннон у него будет полно времени, чтобы выспаться, он будет даже рад заснуть — это поможет скоротать время до того, как он снова увидит ее.

— Шеннон, — прошептал Рик.

Она наклонилась, и он уловил ее аромат. Волшебное утешение среди запахов больницы.

— Да? — нежно прошептала она.

Рик закрыл глаза, собрался с силами, затем снова открыл их и произнес:

— …скучал по тебе.

— О, Рик! — Шеннон заплакала. — Я тоже по тебе скучала.

— Я… рад.

Скрип резиновых подошв показался Рику оглушительным. Потом послышался женский голос:

— Мисс Уэлш, мне очень жаль, но вам пора уходить.

— Нужна вода. Он хочет пить. — Шеннон посмотрела на медсестру.

— Кто-нибудь еще… пострадал? — произнес Рик с усилием.

— Нет, только ты.

— Хорошо. — Рику невыносимо хотелось спать. Но ему в голову пришла мысль. — Берт.

Шеннон одарила его ангельской улыбкой, нежно провела пальцами по щеке, подбородку и губам и спросила:

— Кто такой Берт?

— Собака.

Улыбка Шеннон сползла с лица.

— Какая собака?

— Моя… собака.

— Ты хочешь сказать, — Шеннон открыла рот от удивления, — твою собаку на самом деле зовут Берт?

Не совсем подходящая обстановка для таких признаний, но Рик хотел быть уверенным, что кто-нибудь позаботится о его собаке.

— Небольшая… шутка. — Рик попытался изобразить невинную улыбку и понял, что скорее всего это напоминало гримасу. — Извини.

Шеннон потребовалось несколько секунд, чтобы ошарашенное выражение исчезло с ее лица.

— Ладно, потом это обсудим, — сказала она в конце концов. Сжав его руку на прощание еще раз, она улыбнулась, и губы ее дрожали. — Не в моем стиле бить лежачего. Ты не беспокойся. Я пока возьму Берта к себе.

— Когда?

— Шшш, теперь поспи. Я приду завтра, обещаю.

— Шеннон?

— Да?

Рик открыл было рот, но не успел ничего сказать, потому что сознание покинуло его. Его глаза закрылись, и наступила темнота.

Рик отсчитывал время по появлениям Шеннон в больнице. Первые несколько раз он открывал глаза и видел ее рядом, но сознание его было не совсем ясным, и он не мог сказать ничего вразумительного, чтобы поддержать разговор.

Так что Шеннон даже не имела представления, как много значило для него ее присутствие. Хотя Рик понимал, что выживет, оцепенение в плече и руке беспокоило его. Он приходил в сознание со страшной мыслью, что руку ампутировали. Но когда просыпался и видел ободряющую ясную улыбку Шеннон, страх, затаившийся где-то глубоко в животе, исчезал.

Пока он был в сознании, Шеннон говорила о Берте, или о лаборатории, или пересказывала какие-нибудь возмутительные слова Дианы. Она болтала ни о чем и обо всем, и Рик очень ценил эти ее визиты.

Шеннон была рядом, яркая звезда в темноте, и это единственное, что имело для него значение. Она была рядом.

На шестой день пребывания Рика в больнице Шеннон приехала в одиннадцать утра и нашла его палату пустой. Она запаниковала, выбежала из палаты и бросилась к столу медсестры.

— Где Рик Хардисон? Что вы с ним сделали? Где он?

Медсестра улыбнулась, и Шеннон сразу успокоилась. Медсестры не улыбаются, когда пациенты умирают.

— Его перевели в отдельную палату.

— О, спасибо! Где он?

— Вы уверены, что хотите знать? Он чувствует себя уже достаточно хорошо и может вести себя не самым лучшим образом.

— Я рискну, — радостно рассмеялась Шеннон.