Только он

— Семь, шесть, — называла Виллоу карты красной и черной масти по мере того как открывала их, — пять, четыре и два.

— У меня две пары.

— Это лучше того, что я имею?

— Голубушка, любая комбинация лучше того, что имеете вы.

Калеб оторвал взгляд от своих карт и снова посмотрел на никудышную карту Виллоу.

— Вам должно чертовски везти в любви, потому что как картежный игрок вы и цента не стоите.

— А вот вы игрок великолепный, — будничным тоном сказала Виллоу, наблюдая за Калебом из-за опущенных густых ресниц. — Значит, вам не везет в любви?

— Так бы и было, если бы она существовала. Еще партию?

На какое-то время Виллоу онемела от изумления.

— Вы хотите сказать, что не верите в любовь?

— А вы хотите сказать, что верите? — парировал Калеб, с поразительной скоростью тасуя карты.

— Во что же вы в таком случае верите?

— Относительно того, что может быть между мужчиной и женщиной?

Она кивнула.

— В страсть, — лаконично ответил Калеб, чувствуя, как желание нахлынуло на него с новой силой.

Говоря это, он продолжал тасовать карты, демонстрируя неимоверную, поистине фантастическую ловкость рук.

— И это все? Всего лишь страсть? — спросила Виллоу почти шепотом.

— Это больше того, что обычно мужчины получают от женщины. — Калеб пожал плечами и стал сдавать карты. — Женщины ждут от мужчины заботы о них. Мужчины хотят согреть женщине постель. Женщины называют это любовью. Мужчины называют это совсем другим словом. — Он взглянул на Виллоу — Не надо делать вид, что вас это шокирует, миссис Моран. Вы не хуже моего знаете всю подноготную об игре полов.

Виллоу многое отдала бы за то, чтобы не залиться румянцем после того, как Калеб сделал акцент на слове «миссис», однако справиться с собой она была не в состоянии Она молча взяла карты в руки и невидящими глазами уставилась в них.

Стук дождевых капель по брезенту прекратился так же внезапно, как и начался. Навалилась тяжелая тишина. Набежавший ветер сотряс шалаш. Калеб вылил дождевую воду из кружки в кофейник и снова подставил ее под капли.

— Сколько? — спросил он. Его голос был напряженным под стать телу.

Виллоу прищурилась и посмотрела на Калеба так, словно видела его в первый раз.

— Простите?

— Сколько карт вам нужно? — нетерпеливо повторил он

— Ни одной, — ответила Виллоу, отбрасывая карты — Дождь перестал. Не пора ли нам двигаться дальше?

— Вам не терпится увидеть… вашего мужа?

— Да, — шепотом ответила Виллоу и закрыла глаза, чтобы не видеть презрительного взгляда Калеба. — Да, я очень хочу увидеть Метью.

— Наверное, ему все известно о любви. — В голосе Калеба слышались гнев и презрение.

Виллоу открыла глаза и с трудом выдохнула.

— Да, Метью любит меня.

Калеб устремил взгляд на Виллоу. На сей раз на ее щеках не вспыхнул румянец, она не уклонилась от его взгляда. При упоминании о замужестве она краснела, но в том, что Метью Моран любит ее, она была абсолютно уверена.

Эта мысль отнюдь не принесла Калебу успокоения.

— Когда вы его видели в последний раз? — спросил он.

— Слишком давно.

— Как давно? — продолжал допытываться Калеб. — Месяц назад? Шесть месяцев? Год? Больше года? — Он с трудом удержал себя от вопроса, который вертелся у него на языке. «Где вы были, когда Рено соблазнил мою сестру, посеял свое семя и оставил ее умирать?»

Но если бы он задал этот вопрос, у Виллоу появились бы свои вопросы. Она наверняка не сказала бы ему, где скрывается ее возлюбленный, ожидая прибытия своей женщины и состояния в виде арабских скакунов.

Калеб в сердцах отшвырнул карты, которые только что раздал.

Виллоу заметила это, но ничего не сказала. Она не могла понять, что руководит Калебом, но ясно чувствовала его свирепость.

— Отвечайте на вопрос, — прорычал Калеб.

— Какое это имеет значение, когда я видела Метью в последний раз?

Дрожащие руки Виллоу могли сказать наблюдательному человеку, чего ей стоило сохранять спокойный тон, но Калеб не смотрел на ее руки. Он смотрел на ее рот. Губы у Виллоу были глянцевыми, полными и розовыми, как и язык. Их форма сводила Калеба с ума. А еще он жаждал прикоснуться, попробовать на вкус, ощутить упругую мягкость ее грудей. Но более всего ему хотелось сорвать все эти кожаные и фланелевые покровы и прижать ладонь к треугольнику между бедер, скрывающему женские тайны. Воспоминание о темном пятне, просвечивающем сквозь промокшие панталоны, постоянно преследовало его.

Калеб внезапно понял, что, если бы он остался чуть дольше в полутемном шалаше наедине с Виллоу, он потребовал бы от нее чего-то большего, чем те бесполезные сведения, которые исходили из ее уст. Несколько минут назад она могла бы подарить ему поцелуй, о котором он так мечтал, и кое-что еще в придачу. Но не сейчас. Сейчас она была напугана. В эту минуту ей нужен был возлюбленный, который рассказывал бы ей сказочки о любви.