Только он

Она реально испугалась, когда почувствовала на своей руке крепко стиснувшие её пальцы, когда резкий рывок заставил её качнуться в сторону, привалиться к этому странному и наверняка опасному типу. Просто чудом не заорала, только потому что сердце замерло и дыхание перехватило. И столько мыслей сразу пронеслось в голове, от абсолютно безумных до самых рациональных «Ударить, как получится, чтобы вырваться и убежать». Но тут над самым ухом прозвучало негодующее и строгое:

– Непорядочно это, Одинцова! Хотела проскочить мимо, сделать вид, что мы не знакомы?

Она вскинулась, наконец-то рассмотрела и осознала, а дальше вырвалось уже само:

– Шарицкий, я тебя убью! Вот честно, убью.

– Не выйдет, – уверенно возразил Андрюха. – Я намного сильнее. И практически неуязвимый. Работа обязывает.

– Да мне плевать на твою работу и твою неуязвимость! – возмущённо воскликнула Алёна. – Супермен чокнутый. Я же перепугалась до полусмерти.

– До полусмерти? – переспросил Шарицкий, окинул оценивающим взглядом, заключил: – А выглядишь ничего так, живенько.

И опять захотелось, как делала в детстве, присесть на корточки прямо там, где стоишь, накрыть голову руками, потому что иначе вот от этого «типичного Шарицкого» никак не спастись, только спрятаться, переждать и перетерпеть, пока не отпустит. Нормальные методы тут бессильны, его не переговоришь, потому что ты-то дёргаешься, а ему, что ни скажи, хоть бы хны.

Правда, сегодня он не ограничился беспощадным троллингом. То ли пожалел Алёну, то ли повзрослел и остепенился сам, но, по крайней мере, после совсем коротенькой паузы продолжил:

– Ещё и весьма очаровательно. Прям очень-очень очаровательно.

12

Алёна благосклонно кивнула.

– Ладно, не подмазывайся. Не буду тебя убивать. Лучше скажи, как ты здесь оказался.

– У меня работа тут недалеко, – охотно пояснил Шарицкий. – Может, знаешь? Учебный центр МЧС.

– Знаю. Это там дальше, за университетом.

– Угу, – подтвердил он, глянул в нужном направлении. – А ты, значит, в университете. Неужели преподаёшь?

Кажется, это не лечится, ни жизненным опытом, ни временем. Алёна угрожающе прищурилась.

– Опять нарываешься?

Шарицкий улыбнулся, и какое-то время они просто смотрели друг на друга. Выясняли, что осталось прежнего, а что изменилось, ну и, наверное, пытались восполнить впечатления за те годы, когда вынужденно не виделись.

Андрюха вроде бы стал ещё выше, раздался в плечах. И каштановый чуб никуда не делся, только теперь был уложен более аккуратно и прилично. И, если честно, Алёне очень приятно его видеть. И чуб, и Андрюху.

– А давно ты вернулся?

– Да где-то полгода уже, – опять охотно доложился он. – Жаль, что раньше не пересеклись.

– А вот я даже не знаю, – с сомнением протянула Алёна. – После такой-то встречи. Надо ж было додуматься! А вдруг бы ты обознался, и это оказалась бы не я?

– Да ни за что бы. Не обознался, – убеждённо возразил Шарицкий. – Ну а если бы всё-таки подобное случилось, просто бы извинился.

– Ага, – Алёна усмехнулась. – Или сказал бы: «Девушка, я влюбился в вас с первого взгляда, а потому – давайте знакомиться».

– Не-не-не, – Шарицкий мотнул головой, – вот такое точно не прокатит. Перед женой потом будет неудобно.

Перед женой? Не то, чтобы совершенно неожиданно как факт, скорее, не совсем уместно относительно момента – они ведь едва только повстречались после долгой-долгой разлуки. Потому и вырвалось опять не слишком осознанно:

– Ты – женат?

И, похоже, прозвучало так, будто воспринималось Алёной, как относящееся к разряду абсолютно невозможного, запредельного. Но Шарицкий, как обычно, выдал спокойно:

– Я – женат. – Разве что пауза между словами показалась чуть более значимой. – Пока в Иваново учился, познакомились.

– Ах, да ведь, – согласилась Алёна, – Иваново. Уж там-то с невестами проблем нет.

– Точно.

А после Андрюха, конечно, предложил посидеть где-нибудь, чтобы с едой или хотя бы напитками, и они устроились в ближайшей кофейне и ещё поболтали. И позже не раз встречались, не договариваясь заранее, полагаясь на случайное стечение обстоятельств, чтобы снова посидеть и поболтать, чисто как давние друзья.

Но почему вдруг Алёна вспомнила про Шарицкого? Именно сейчас, встретившись с Глебом, когда вроде бы совсем не к месту. Сразу подспудно определилась, где, в случае чего, искать защиту? Ведь Андрюха единственный, кто знал, кто терпел её стенания и закидоны и пытался хоть как-то поддержать. Но… только теперь-то всё это – зачем?

Что было, то было и давно уже прошло. От прежних полудетских навязчивых чувств не осталось и следа. Бояться больше нечего.

Она и не боялась, не переживала, ей было любопытно, и она спросила у Глеба:

– И как ты здесь оказался?

– Да был тут недалеко, и решил на обратном пути Димку захватить, – пояснил тот, оглянулся на сына. – Он ведь здесь учится.

– Я догадалась, – уклончиво произнесла Алёна.