Только про любовь

В этот вечер семейство Грэхемов и их гости были приглашены на прием, который устраивали Курт и Луиза Хеллер в своем палаццо на Большом канале: в программе мероприятий фонда «Спасем Венецию» прием был одним из самых заметных событий. Хеллер, дипломат из ФРГ, и его жена, дочь крупного промышленника, по мнению Катринки, были весьма холодными и скучными людьми, но Адам все же настоял на том, чтобы они пошли на этот прием. Он считал необходимым заводить связи с влиятельными людьми в тех странах, где у него были значительные деловые интересы; в данном случае его интересовала судоверфь в Бремене.

После легкого ужина Адам, Катринка и остальные приглашенные поднялись на борт яхты «Сигаретт» и поплыли вдоль темных каналов, мимо мягко освещенных дворцов с причудливой формы балконами и облупившимися фасадами, мимо гондол, в которых сидели мужчины и женщины в вечерних нарядах или маскарадных костюмах. Если бы не гул моторов яхты или проплывавшие время от времени мимо них пароходики, набитые шумными венецианцами и любопытными туристами, отправившимися на вечернюю прогулку по каналам, можно было подумать, что на дворе пятнадцатый век.

Когда они прибыли на прием, он был уже в полном разгаре; звуки рок-музыки, несущиеся из танцевального зала, абсолютно не сочетались с мягким светом хрустальных люстр, мерцанием свечей в серебряных канделябрах, густым ароматом цветов, слугами в ливреях с галунами и гостями в изысканных вечерних туалетах, медленно фланирующими из зала в зал. Хеллеры купили это палаццо, в котором когда-то жил лорд Байрон, три года назад. Они укрепили осевший фундамент и покосившиеся стены и реставрировали потрескавшуюся и облезлую внутреннюю отделку комнат, заплатив за это три миллиона долларов; по крайней мере так написала Сабрина в своей колонке.

– Не может быть, – прошептала Дэйзи, когда они вошли в заполненный танцевальный зал.

– Что? – рассеянно спросила Катринка, с восторгом рассматривая резные и позолоченные потолки, фрески на стенах и мраморные полы, которые своим видом как бы напоминали о том, что просто необходимо спасать Венецию. Этот фонд был единственной благотворительной организацией за пределами США, в котором Грэхемы участвовали. Их девизом было – пусть французы сами спасают свой Версаль.

– Марк ван Холлен.

Как только Дэйзи произнесла его имя, Катринка сразу переключила свое внимание на гостей и заметила его в нескольких шагах от себя. Его выгоревшие на солнце волосы были почти белыми, он похудел и отрастил бороду, но не узнать его было невозможно.

Заметив их, Марк извинился перед своими собеседниками и подошел поздороваться.

– Дорогой, как приятно снова видеть тебя, – сказала Дэйзи, когда он поцеловал ее в щеку.

Пробормотав «добрый день» и улыбнувшись задорной улыбкой, он пожал руку Катринке, затем Адаму. Некоторое время все четверо стояли, чувствуя неловкость оттого, что не знали, о чем говорить. Наконец, Марк пригласил Дэйзи на танец, предоставив остальным гадать, означает ли его появление на этом приеме, что он возвращается в свет. Вот уже два с половиной года он не посещал модные рестораны, благотворительные балы и званые обеды. Если он уезжал в горы покататься на лыжах, то выбирал самые отдаленные трассы, куда блестящее общество не ездило. Он много разъезжал по свету, иногда один, иногда с проводниками – фотографировал диких животных в Африке, исследовал исчезающие тропические джунгли на Борнео и в Бразилии, занимался альпинизмом в Уэльсе, путешествовал по Таиланду в повозке, запряженной волами. Из путешествий он возвращался только для того, чтобы принять участие в наиболее важных заседаниях правления, а все остальные дела решал по телефону. Несмотря на все предсказания, случившаяся трагедия не сказалась отрицательно на его бизнесе: акции ряда предприятий ван Холлена продавались даже по более высокой цене.

Когда позже Катринка танцевала с ним под звуки старомодного фокстрота, она с удивлением обнаружила, что ей трудно с ним говорить. Когда умерла Лиза, она послала ему соболезнование, но сейчас чувствовала, что нужно снова сказать какие-то слова утешения. Но что именно? А вдруг он не хочет ворошить прошлое?

Но он первый нарушил молчание.

– Интересно, отчего все сразу лишаются дара речи, когда имеют дело со мной? – спросил он.

– Мы просто не ожидали встретить тебя здесь.

– Но я же должен был когда-то вернуться и вот решил, что спасение Венеции – подходящий предлог.

– Я была так расстроена всем случившимся, – сказала она – Это было ужасно.

– Да, – согласился он. – Это был ад. – Я и сейчас это так же остро ощущаю, иногда, но уже не все время. – Он улыбнулся – добродушно и естественно. – Но жизнь продолжается.

– Да, – сказала она, вспоминая о своем, – и иногда она просто удивительна.

– В жизни бывают удивительные минуты, – сказал он, закружив ее в танце. – Как сейчас, например.

Двигаясь навстречу ему, она улыбнулась.

– Ты флиртуешь со мной?

Он утвердительно кивнул головой и сказал:

– Тренируюсь.