Только про любовь

– Что ты о нем знаешь? – спросил он, аккуратно вешая одежду в шкаф. В его голосе прозвучало раздражение: его всегда раздражало, когда кто-то сомневался в правильности решения, которое он собирался принять.

– Столько же, сколько и ты. А может быть, и больше.

Благодаря Миреку и Томашу она была в курсе дел в кинобизнесе и всегда с интересом, хотя и не очень внимательно, следила за ним по финансовым страницам газет, которые читала. Он не похож ни на какой другой бизнес. Он гораздо рискованней. В нем нет правил, нет формул успеха. Она говорила тихо, но уверенно, слова лились как бы сами собой. Катринка не была уверена до конца в своих аргументах против приобретения студии, но она твердо знала, что помимо того, что кинобизнес абсолютно непредсказуем, Лос-Анджелес отделяют три тысячи миль от Европы, в которой были сосредоточены их основные деловые интересы. Люди предполагают, и если их предположения верны, то выигрывают. Но часто они и проигрывают. Как в рулетке.

– Пока что все, что касается азартных игр, нам удавалось. – Круизные теплоходы, которые Адам превратил в игорные дома, принесли им целое состояние, а казино в лондонском «Грэхеме» стало одним из самых модных и посещаемых мест в городе. – Не вижу никаких причин, чтобы на этом останавливаться.

Катринка села на разобранную постель, скрестив ноги, и смотрела, как он надевает пижаму.

– Это не одно и то же. В игорном деле в выигрыше остается казино, – парировала она.

– Ты думаешь, я не знаю, что делаю? – спросил он, еще больше раздражаясь, и в глазах его сверкнули сердитые искорки.

Она попробовала избежать прямого ответа.

– Ты знаешь, что я никогда не вмешиваюсь.

– Тогда, черт возьми, не нужно начинать…

– Ты сделаешь ужасную ошибку, – сказала она, тоже повышая голос.

– Только потому, что ты спала с режиссером, ты считаешь себя специалисткой в этом деле?

– Нет! Потому что я читаю «Нью-Йорк таймс» и «Уолл-стрит джорнэл», как и ты. Почему ты говорил мне такие ужасные вещи?

– Почему ты говоришь, – поправил он ее и добавил: – Потому, что я не хочу, чтобы ты совала свой нос в мой дела.

– Твои дела – это мои дела. Надеюсь, ты не забыл, что мы женаты?

– Если бы ты только знала, как мне иногда хочется забыть это, – бросил он и босиком вышел из комнаты, громко хлопнув за собой дверью.

Катринка вытянулась на постели, не отрывая глаз от закрытой двери. Ее хорошее настроение от удачно проведенного вечера исчезло напрочь. У нее навернулись на глаза слезы, но она слишком устала и у нее не было даже сил заплакать. Дело было не только в том, что ее обидели его слова и беспокоили его планы. Она знала, что в других семьях супруги тоже не всегда соглашаются друг с другом и ссорятся из-за этого, но кто-то всегда уступает. Они идут на компромисс. В их семье такого не было. Адам не только никогда не хотел выслушивать чьего-либо мнения, но всегда поступал так, как хотел, не обращая внимания на то, что это доставляет кому-то неудобство или причиняет боль. В бизнесе это сходило ему с рук, потому что он всегда добивался успеха, в личных отношениях – потому что, добиваясь своей цели, он и другим помогал добиться своего.

Катринка давно усвоила, что ради согласия в семье она должна дать возможность Адаму поступать так, как ему хочется, и чаще всего она не возражала против его идей. Его гонки под парусом продолжали вселять в нее тревогу, но поняв, как он любит спорт, она перестала надоедать ему своими опасениями. Если он спрашивал ее совета, она давала его, если она замечала опасную ситуацию в бизнесе, она указывала ему на нее, но никогда не пыталась возражать. Наблюдая отношения Адама с Ниной Грэхем, она усвоила, что, если ему противоречить открыто, это только прибавляет ему решимости поступить так, как он наметил.

Катринка выключила свет и лежала с открытыми глазами, глядя в темноту. Сейчас было бессмысленно пытаться помириться с Адамом. Он был слишком возбужден. Он будет сидеть в библиотеке и смотреть телевизор, а потом либо заснет там, либо пойдет в одну из спален для гостей. Следующие несколько дней они будут продолжать спорить, и никто из них не уступит своей позиции. В конце концов кто-нибудь из них объявит перемирие, скорее всего, это будет Катринка, и они попросят друг у друга прощения за то, что вспылили, помирятся, и жизнь пойдет своим чередом. А у Адама будет киностудия.

Глава 38

Рекламная брошюра представляла отель в весьма невыгодном свете. В ней не были отражены ни красота парка, ни элегантность общих залов, ни роскошь и очарование гостиничных номеров. Даже великолепное, оформленное в современном стиле казино выглядело в ней унылым и неинтересным. Того, кто нанял этого фотографа, подумала Катринка, нужно уволить, а самому фотографу запретить впредь снимать.