Только про любовь

– Верю, что никогда, – сказала госпожа Хоч. Она похлопала журналом по ладони. – Надеюсь, что эта ерунда не погубит твою судьбу спортсмена.

– Нет, госпожа Хоч, – уверила ее Катринка, когда та уже повернулась и начала проворно удаляться.

– Завистливая корова, – прошептала Катринка, глубоко вздыхая и стараясь унять неприятное чувство в желудке. Она знала, что не сделала ничего предосудительного и что кое-кто, например родители, считают ее предприимчивой и честолюбивой. Но сейчас Катринка чувствовала, что надвигается беда.

– Это вы?

Два дня спустя Катринка с Томашем и Жужкой обедали со множеством своих друзей в «Максимилианке». Опять она увидела широкое лицо с высокими скулами и голубыми глазами, смотревшими с обложки журнала, который ей протянули. Она подняла голову и посмотрела на человека, который задал ей вопрос. Когда она увидела, кто это, у нее перехватило дыхание, и мгновение она не могла говорить.

– Ведь это вы, не так ли? Катринка кивнула.

– Конечно, – сказал Томаш. – Как можно не узнать эти глаза?

Жужка улыбнулась Томашу и придвинулась к нему поближе, взяв под руку. Она не была ревнива, просто хотела этим показать, кто кому принадлежит.

– В жизни вы даже красивее.

Катринка чувствовала, что краснеет, чего обычно с ней не случалось, и надеялась, что этого никто не заметит.

– Спасибо, господин Бартош, – ответила она.

– Вы знаете, кто я?

Она думала, что давно забыла, как выглядит Мирек Бартош, но сразу же узнала его. Она поняла, что он навсегда остался в ее памяти.

Бартош достал из кармана ручку, листочек бумаги, написал на нем несколько строк и протянул его Катринке.

– Вы мне позвоните? – спросил он.

Его длинные волосы начали седеть, но он по-прежнему выглядел обаятельным и самоуверенным. Катринка колебалась, и он засмеялся.

– Не беспокойтесь. Я старый женатый человек. Речь идет о роли в моем новом фильме.

Мгновение он изучал ее с лукавым прищуром.

– Вы как раз подходите, – в конце концов, сказал он. – Вы когда-нибудь играли?

– Один раз, – улыбаясь, ответила Катринка не в силах сопротивляться его просьбе. – Но это была эпизодическая роль.

Если она когда-нибудь еще увидит его, то напомнит ему, как однажды летом он снимал фильм в Свитове и маленькую девочку – школьницу в фильме, которая произносит одну фразу.

– Позвоните мне, – повторил он и вернулся к группе студентов, которая его сопровождала.

– Кто это? – спросила Жужка.

– Мирек Бартош, – ответил Томаш и, когда увидел, что это имя ей ничего не говорит, добавил: – Знаменитый кинорежиссер. – Легкое ударение на слове «знаменитый» должно было показать его нелюбовь к Бартошу и его группе, которые были, по мнению Томаша, слишком консервативны.

– Старый женатый человек, – повторил он его слова, и эта нелюбовь стала заметнее. – Ты знаешь, кто его жена?

– Конечно, – сказала Катринка. – Власта Мач.

– Она не кинозвезда? – поинтересовалась Жужка. – Я вроде знаю всех кинозвезд.

– Нет, – ответил Томаш, улыбаясь. После их первых дней сексуального восторга он обнаружил, что Жужка прямо-таки невежественна во всем, что не касается спорта, но находил это очаровательным. – Она не кинозвезда.

– Она дочь Феликса Мача.

– Точно, – согласился Томаш удовлетворенно, взял еще одну сигарету из пачки на столе и закурил.

– О, – воскликнула Жужка. Даже она знала это имя. Феликс Мач был высокопоставленным чиновником в тайной полиции Чехословакии.

– Что немало способствует его успеху, – добавил он тихо, чтобы только Жужка, Катринка и Ян, который сидел рядом с ней, могли его слышать.

– Ерунда, он очень талантлив, – возразила Катринка, как всегда бросаясь на защиту Бартоша, когда Томаш подвергал его сомнению.

– Что нужно было Бартошу? – крикнул кто-то с другого конца стола.

– Он хочет сделать Катринку кинозвездой, – весело ответил Томаш.

– А почему бы и нет? – спросила Жужка.

– Действительно, почему бы и нет? – повторил Томаш, поднимая бокал с вином.

– Ты собираешься звонить ему? – ласково и с любопытством спросил Ян, его не удивил интерес Мирека Бартоша к Катринке. Он воспринял это как должное.

Катринка повернулась к Яну, увидела на его лице выражение обожания и пожалела, что не может ответить на его чувство. Он был наверняка хорошим умным человеком и даже привлекательным в своем роде. «Влюблюсь ли я когда-нибудь? – спросила она себя. – Думаю, да».

– Конечно, ты собираешься ему позвонить, – сказал Томаш.

– Вечно ты все знаешь, – раздраженно заметила Катринка, которой надоели поддразнивания Томаша.

– Не всегда, но тут я знаю: ничто тебя не удержит от того, чтобы позвонить ему. – Он повернулся к сидящим за столом. – Они ведь старые друзья, – ехидно добавил он.

– Не преувеличивай, Томаш, – попросила Катринка.

– Что ты имеешь в виду? – поинтересовалась Жужка. – Бартош ведь незнаком с Катринкой.