Читаем Только раз бывают в жизни встречи полностью

А Вы знаете, Серкидон, мне эти строчки, безусловно, добротного немецкого писателя не легли на душу. Да, назвать поцелуй «сладостным поступком» это здорово, и я это определение использовал без стыда и угрызений совести. Но остальное как-то излишне наворочено. И не поймёшь кем: то ли самим писателем Манном, то ли недобросовестным переводчиком. Но этот отрывок из романа нужно было привести на Ваш суд. А вдруг я не прав, а прав нобелевский лауреат Томас Манн?

Знаете ли, Серкидон, что я предлагаю? А давайте отбежим от немецких писателей подальше. Хватит их на сегодня. Предлагаю открыть роман венгерской писательницы Орчи218 «Алый первоцвет…» Ой, как удачно открыли, прямо на самом нужном месте. Герой романа покрывает поцелуями пол, по которому тянулся подол юбки его любимой женщины: «…Как только её лёгкие шаги замерли в доме, он опустился на колени на ступени террасы и целовал в полном безумии любви одно за другим те места, где ступала её маленькая ножка».

Серкидон, будь у Вас столько энергии и воображения, Вам не нужно было бы никакой возлюбленной. Можно было бесконечно воображать её следы на песке, на гальке, на льду, на террасе, а далее – целуйте до полного удовлетворения.

Что Вы говорите? Не таких поцелуев Вы ожидали?… Закрываем роман венгерской баронессы. Предлагаю Вам знакомство с другой женщиной.

Замечательная американская исследовательница поцелуев Джулия Энфилд219 назвала свою книгу без ненужных выкрутасов, коротко и ясно – «Поцелуй». Триста страниц! Трудно себе представить, сколько же мужчин (и только ли мужчин?) нужно было перецеловать отважной даме, чтобы так глубоко въехать в тему. Цитирую с удовольствием: «Есть поцелуи целомудренные и страстные. Есть поцелуи, подобные шёпоту, нежные и мягкие, как падающие снежинки, и есть поцелуи, которые обрушиваются на всё подряд, вызывая дрожь восторга».

Волей-неволей вспоминает наш Бальмонт:

Есть поцелуи – как сны свободные,

Блаженно-яркие, до исступления.

Есть поцелуи – как снег холодные.

Есть поцелуи – как оскорбление.

О, поцелуи – насильно данные,

О, поцелуи – во имя мщения!

Вот, пожалуй, все возможные литературные поцелуи, что вспомнились. Если, Серкидон, у Вас не возникла потребность поцеловаться немедленно, то утро убито мною зазря.

Крепко жму Вашу руку, и до следующего утра.

-42-

Приветствую Вас, Серкидон!

Забудьте всё, что писалось мною и не мною о поцелуях. Ибо надо соблюдать порядок и стройность. Ибо в фокусе исключительно двое: влюблённый мужчина и женщина, любви которой он жаждет. И в общении с прекрасной дамой ухажёр понимает – не всё хорошее и восхитительное случается так быстро, как хотелось бы…

1.Поцелуй руки.

Знак уважения, обожания, восхищения. Классический поцелуй руки – коленопреклонённый. Мужчина становится на одно колено, принимает руку женщины и целует тыльную часть ладони. Допускается наклониться и поцеловать даме руку. Если кавалер боится сильно испугать женщину хрустом позвонков, ему приходится поднимать руку женщины на уровень лица. Ну, а если пылкого кавалера возят на коляске, то тут и сложностей никаких, всё очень удачно: лицо мужчины – примерно на уровне женской руки. Схватил – облобызал!

2.Говорящий поцелуй.

Молодой человек нежно сжимает зубами мочку уха своей партнёрши по амурным играм и начинает нашёптывать ей ласковые слова. Можно рассказать интересную историю. Если ушко устало, его можно сменить на другое. Их, слава богу, два. Слова должны быть действительно нежные, а истории действительно интересные. Иначе Ваши шептания-лепетания могут надоесть. Или дама просто уснёт.

Иногда в ушко можно подуть. Но не сильно. Это не бой Руслана с Головой. И недолго. Не повторяйте грустный опыт влюблённых из стихотворения «Уши любимой» сатирика Эдуарда Лопаты220:

Сидим вдвоём, к чему слова?

Мы смотрим, как летает муха.

И целый час, а может, два

Любимая мне дует в ухо.

И так молчим в теченье дня –

Лишь дуновенье дорогое.

Замёрзло ухо у меня,

И я подставил ей другое.

Слеза скатилась по усам,

И обострилось чувство слуха.

А к вечеру уже я сам

Своей любимой дунул в ухо.

Сонеты дунул в её честь,

О том, как породнились души…

Но до конца не мог прочесть –

Завяли у любимой уши.

3.Поцелуй «клубничка».

Молодой человек берёт в рот клубнику и, целуя девушку, перекладывает в её рот ягоду. Далее участники ягодного поцелуя бережно перекладывают ягоду изо рта в рот. Поцелуй длится, пока ягодка не кончается.

4.Ресничный поцелуй.

Перейти на страницу:

Все книги серии Письма к незнакомцу

О жизни, зеркалах, лисицах, о том о сем
О жизни, зеркалах, лисицах, о том о сем

Героя эпистолярного цикла «Письма к незнакомцу» читатель видит вначале неуспешным, неумелым и неуверенным в себе молодым человеком, личная жизнь которого не складывается. Во время долгого пути через 206 воспитательных писем молодой человек по имени Серкидон узнаёт многие правила жизни, которые помогают ему, «гадкому утёнку», превратится в «прекрасного лебедя». Начинающий «донжуан» обретает «товарный вид» и уверенность в своих силах. Часто процесс воспитания излишне информативен и нуден. Но в данном случае автор, руководствуясь правилом «премудрость не должна быть тяжела», написал живо и интересно. Думается, представляемый цикл писем поможет заинтересованным молодым людям стать мужественными и благородными мужчинами. Письма предназначены не только «юношам, обдумывающим житьё», но и широкому кругу читателей.

Андрей Алексеевич Мурай

Современная русская и зарубежная проза
Мужчина и женщина
Мужчина и женщина

Героя эпистолярного цикла «Письма к незнакомцу» читатель видит вначале неуспешным, неумелым и неуверенным в себе молодым человеком, личная жизнь которого не складывается. Во время долгого пути через 206 воспитательных писем молодой человек по имени Серкидон узнаёт многие правила жизни, которые помогают ему, «гадкому утёнку», превратится в «прекрасного лебедя». Начинающий «донжуан» обретает «товарный вид» и уверенность в своих силах. Часто процесс воспитания излишне информативен и нуден. Но в данном случае автор, руководствуясь правилом «премудрость не должна быть тяжела», написал живо и интересно. Думается, представляемый цикл писем поможет заинтересованных молодым людям стать мужественными и благородными мужчинами. Письма предназначены не только «юношам, обдумывающим житьё», но и широкому кругу читателей.

Андрей Алексеевич Мурай

Маркетинг, PR
Только раз бывают в жизни встречи
Только раз бывают в жизни встречи

Героя эпистолярного цикла «Письма к незнакомцу» читатель видит вначале неуспешным, неумелым и неуверенным в себе молодым человеком, личная жизнь которого не складывается. Во время долгого пути через 206 воспитательных писем молодой человек по имени Серкидон узнаёт многие правила жизни, которые помогают ему, «гадкому утёнку», превратится в «прекрасного лебедя». Начинающий «донжуан» обретает «товарный вид» и уверенность в своих силах. Часто процесс воспитания излишне информативен и нуден. Но в данном случае автор, руководствуясь правилом «премудрость не должна быть тяжела», написал живо и интересно. Думается, представляемый цикл писем поможет заинтересованных молодым людям стать мужественными и благородными мужчинами. Письма предназначены не только «юношам, обдумывающим житьё», но и широкому кругу читателей.

Андрей Алексеевич Мурай

Современная русская и зарубежная проза
Любовь
Любовь

Героя этого эпистолярного цикла читатель видит вначале неуспешным, неумелым и неуверенным в себе молодым человеком, личная жизнь которого не складывается. Во время долгого пути через 206 воспитательных писем молодой человек по имени Серкидон узнаёт многие правила жизни, которые помогают ему, «гадкому утёнку», превратится в «прекрасного лебедя». Начинающий «донжуан» обретает «товарный вид» и уверенность в своих силах. Часто процесс воспитания излишне информативен и нуден. Но в данном случае автор, руководствуясь правилом «премудрость не должна быть тяжела», написал живо и интересно. Думается, представляемый цикл писем поможет заинтересованным молодым людям стать мужественными и благородными мужчинами. Письма предназначены не только «юношам, обдумывающим житьё», но и широкому кругу читателей.

Андрей Алексеевич Мурай

Современные любовные романы

Похожие книги

Зулейха открывает глаза
Зулейха открывает глаза

Гузель Яхина родилась и выросла в Казани, окончила факультет иностранных языков, учится на сценарном факультете Московской школы кино. Публиковалась в журналах «Нева», «Сибирские огни», «Октябрь».Роман «Зулейха открывает глаза» начинается зимой 1930 года в глухой татарской деревне. Крестьянку Зулейху вместе с сотнями других переселенцев отправляют в вагоне-теплушке по извечному каторжному маршруту в Сибирь.Дремучие крестьяне и ленинградские интеллигенты, деклассированный элемент и уголовники, мусульмане и христиане, язычники и атеисты, русские, татары, немцы, чуваши – все встретятся на берегах Ангары, ежедневно отстаивая у тайги и безжалостного государства свое право на жизнь.Всем раскулаченным и переселенным посвящается.

Гузель Шамилевна Яхина

Современная русская и зарубежная проза
Добро не оставляйте на потом
Добро не оставляйте на потом

Матильда, матриарх семьи Кабрелли, с юности была резкой и уверенной в себе. Но она никогда не рассказывала родным об истории своей матери. На закате жизни она понимает, что время пришло и история незаурядной женщины, какой была ее мать Доменика, не должна уйти в небытие…Доменика росла в прибрежном Виареджо, маленьком провинциальном городке, с детства она выделялась среди сверстников – свободолюбием, умом и желанием вырваться из традиционной канвы, уготованной для женщины. Выучившись на медсестру, она планирует связать свою жизнь с медициной. Но и ее планы, и жизнь всей Европы разрушены подступающей войной. Судьба Доменики окажется связана с Шотландией, с морским капитаном Джоном Мак-Викарсом, но сердце ее по-прежнему принадлежит Италии и любимому Виареджо.Удивительно насыщенный роман, в основе которого лежит реальная история, рассказывающий не только о жизни итальянской семьи, но и о судьбе британских итальянцев, которые во Вторую мировую войну оказались париями, отвергнутыми новой родиной.Семейная сага, исторический роман, пейзажи тосканского побережья и прекрасные герои – новый роман Адрианы Трижиани, автора «Жены башмачника», гарантирует настоящее погружение в удивительную, очень красивую и не самую обычную историю, охватывающую почти весь двадцатый век.

Адриана Трижиани

Историческая проза / Современная русская и зарубежная проза