Только с тобой

Келси сидела на кухне просто потому, что не знала, куда себя деть. Джарред отвез ее домой и снова вернулся в больницу к отцу. Келси чувствовала себя подавленной. Последние несколько недель Джарред следовал за ней повсюду как тень, но теперь, когда отец был при смерти, тревога за Джонатана оказалась сильнее страха за жену. И хотя по-другому не могло и быть, Келси отчаянно жалела, что они сейчас не вместе. Он был нужен ей. Она должна была быть с ним сейчас, именно сейчас! Но Джарред из каких-то своих соображений заявил, что хочет, чтобы она была “в безопасности”, а это в его понимании значило, что она должна оставаться дома.

А в пятницу день его рождения.

— Джонатан, прошу вас, не умирайте, — вслух взмолилась она, неизвестно к кому обращаясь. Ответом ей было молчание. И недоуменный взгляд, который подарили ей Мистер Дог и Фелис. Устроившись по обе стороны двери, они молча таращились на нее. В душе у Келси вдруг будто что-то подалось, и слезы, которые она сдерживала весь вечер, хлынули у нее по щекам.

Джарред сидел возле постели отца. Никаких изменений — типичная кома, как сказали ему. “Правда, порой все кончается куда скорее, чем можно ожидать”, — предупредил его врач. На первый взгляд Джонатан выглядел неплохо. Положение его понемногу стабилизировалось. За то время, что Джарреда не было, ничего нового не произошло. Может, даже стало чуть-чуть получше.

— Он спрашивал о священнике, — добавил доктор Вернет, ответив на все вопросы Джарреда. — Сейчас тут преподобный Томпсон. Он вчера уже разговаривал с вашим отцом и сегодня приходил несколько раз. К несчастью, ему не удалось застать вашего отца, когда тот был в сознании. Он и сейчас здесь. Хотите с ним поговорить?

Джарред безразлично посмотрел на доктора.

— Да, — не сразу ответил он. Его провели в небольшой зал для совещаний и попросили подождать.

Преподобный Томпсон оказался довольно молодым человеком. Крепко пожав Джарреду руку, священник произнес несколько слов соболезнования. И Джарред вдруг с удивлением почувствовал, что ему стало легче после того, как он всего-навсего выслушал несколько теплых слов от другого человека.

— Сегодня вечером мне удалось поговорить с отцом, — сказал Джарред. — Он попросил меня приехать. Сказал, что ему надо кое-что мне рассказать.

Преподобный Томпсон кивнул.

— Он говорил мне, что хочет вас видеть.

— Но теперь, после этого разговора, у меня тревожно на душе, — признался Джарред. — Отец сказал, что есть человек, который хочет моей смерти. И что он намерен добить своего во что бы то ни стало.

Преподобный чуть нахмурился, но лицо его осталось невозмутимым. Он не выразил ни малейшего удивления, Джарреду это вначале даже показалось странным. До него не сразу дошло, что Томпсон скорее всего уже слышал об этом

— Отец сказал вам то же самое, да?

— Мы с вашим отцом обсуждали то, что больше всего его заботит.

— Но отец не успел сказать, кого он имеет в виду. Он собирался, и тут ему стало плохо.

— Об этом мне ничего не известно. — На лице священника появилось озадаченное выражение.

— Вначале мне показалось, он имеет в виду кого-то из сотрудников фирмы. Потом я понял, что речь идет о женщине, с которой у моего отца давным-давно была любовная связь. Но на фирме нет ни одного сотрудника, который бы работал там еще с тех времен, когда ею руководил мой отец. Кроме Гвен, конечно. Но она так же вечна, как египетские пирамиды. Однако, насколько могу судить, Гвен не из тех женщин, кого интересуют мужчины. — Джарред, немного подумав, добавил: — Как вы думаете, что он хотел мне сказать?

— Люди делают признания по разным причинам. Скорее всего ваш отец просто хотел облегчить перед вами душу.

— Вы меня не поняли. Я сейчас спросил вас, есть ли среди сотрудников “Брайант индастриз” женщина, которая когда-то была любовницей моего отца?

— Тайна исповеди…

— Я понимаю, — едва сдерживаясь, перебил его Джарред. — Значит ли это, что вы отказываетесь мне помочь?

— Я просто не знаю, что вы желаете от меня услышать. Ваш отец беспокоился по многим причинам. Но в особенности из-за вас. Именно поэтому он и послал за вами.

— Так кто же все-таки хочет моей смерти? — в упор спросил Джарред.

— Может быть, вы понимаете слова вашего батюшки слишком буквально? К тому же стоит ли сейчас ломать над этим голову? Вполне возможно, ваш отец сам еще скажет вам все, что хотел. Не стоит терять надежду.

С этими словами он снова пожал Джарреду руку и ушел. Чувствуя себя странно умиротворенном, Джарред медленно двинулся назад к палате, где лежал его отец. Там он долго стоял, молча вглядываясь в знакомое с детства лицо человека, в душе которого, как оказалось, хранилось немало тайн.

Нола стояла у окна.

— Он ненадолго приходил в себя, — не оборачиваясь, бросила она. — Что-то пробормотал.

— Ты разобрала, что он говорил?

— Почти ничего. — Она с тяжелым вздохом обернулась. За последние недели мать, казалось, постарела чуть ли не на десять лет. — По-моему, что-то о Гвен.

— О Гвен?

Нола снова вздохнула:

— А что, это имеет какое-то значение?

— Вообще говоря, да.