Только с тобой

— Да нет, в общем-то… ты просто делаешь это, и все Он уже чувствовал приближение той усталости, которая подчиняла себе все его тело, словно недуг, с которым невозможно бороться. “Очень скоро она полностью завладев мной”, — подумал Джарред, и одна мысль об это привела его в ярость. Это было так несправедливо, ведь это время принадлежало им с Келси. То была такая малость… учитывая, что здесь очень скоро вновь появятся его родители вместе со сводным братом и снова примутся без умолку говорить, чего-то требовать от него, а он станет гадать, кто же из них пытается обвести его вокруг пальца.

— Ты уже подумала над моей просьбой?

— М-м-м… — Пальцы Келси с силой вцепились в сумочку. — Что-то не припомню, чтобы ты меня о чем-то просил. Что ты имеешь в виду?

— Я хочу, чтобы ты вернулась ко мне.

— Нет.

— Нет?

— “Нет” в том смысле, что я об этом не думала. — Она склонила голову на плечо и в первый раз за все это время открыто и прямо взглянула ему в глаза. — Ладно, ладно, это неправда. Да, конечно, я думала об этом. Все равно “нет”. Думаю, это невозможно.

На мгновение Джарреду вдруг показалось, что он утонет в этих глазах — такой океан чувств отразился в них в эту минуту.

— Может, хотя бы попробуешь? — хрипло переспросил он. Несмотря на то что Джарред пытался говорить легкомысленным тоном, в голосе его явственно чувствовалось напряжение. На его скулах заходили желваки.

— Джарред, ты… ты просто сам не понимаешь, о чем просишь! Мы ведь с тобой… как тебе это сказать? Мы ведь в последнее время даже почти не разговаривали! И потом… ты не любишь меня…

— А вот тут ты ошибаешься. Я нисколько не сомневаюсь, что люблю тебя.

Келси замерла от удивления.

— Не знаю, черт возьми, что с тобой произошло из-за этой аварии, но я тебя просто не узнаю! Во всяком случае, ты не мой муж, это точно! А иногда мне кажется, что авария тут вообще ни при чем. Ты сейчас просто другой человек, понимаешь? Человек, которого я не знаю.

Переполнявшие Келси чувства были так сильны, что он ощутил, как они передаются и ему. К немалому изумлению Джарреда, овладевшая им предательская усталость вдруг исчезла, как по волшебству, уступив место совсем другим, куда более сильным чувствам.

— Тогда почему ты вышла за меня замуж, хотел бы я знать?

— Почему? — Келси, с трудом проглотив вставший в горле комок, старалась справиться с внезапно овладевшим ею приступом слабости. — Я любила тебя, вот и все.

Это было именно то, что Джарред хотел услышать. Губы его слабо дрогнули в улыбке. Он устало закрыл глаза.

— Не уходи, — прошептал он снова. И тут же провалился в глубокий сон.

Молча глядя на это сильное тело, такое беспомощное сейчас, Келси вся дрожала, проклиная собственную слабость. Все ее мужество вдруг куда-то улетучилось. А сердце, глупое женское сердце пело от радости. Правда, глядя на нее сейчас, сидевшую с угрюмым видом возле спавшего Джарреда, никто бы и не догадался, какой вулкан чувств кипит в ее душе. “Господи, как странно”, — подумала она. Ее нынешнее чувство к Джарреду было сродни материнской жалости, если бы… если бы не неясная надежда, крохотной искоркой вспыхнувшая внезапно в ее душе и наполнившая ее безумной радостью… если бы не желание, все сильнее разгоравшееся в ее крови так, что колени у Келси вдруг задрожали. “О Господи! — не на шутку перепугавшись, спохватилась она. — Кому нужна была эта проклятая честность?! Для чего было говорить ему правду — ту единственную причину, которая заставила меня решиться стать его женой? Разве так уж трудно было солгать? ” Но в том, как он спрашивал, в его голосе, в его лице было такое откровенное, жадное желание услышать именно это, что она просто не смогла покривить душой.

— Это все лекарства, — с трудом переводя дыхание, пробормотала она едва слышно. Подождав немного, чтобы успокоилось неистово колотившееся сердце, Келси на цыпочках прокралась к двери, вышла из палаты и остановилась. Не зная, что делать, она неловко топталась в коридоре. Судя по доносившимся до нее звукам, где-то рядом работал телевизор. Шло какое-то шоу; слышно было, как мужчина и женщина кричали друг на друга. Женщина обвиняла мужчину в том, что он обманывает ее. Мужчина угрюмо заявил, что она, дескать, не в его вкусе. Аудитория встретила это заявление сдержанным хихиканьем.

Келси прижала ладони к щекам. Она вся горела. Надежда, вдруг вспыхнувшая в ее душе, была подобна яду, растекавшемуся в крови и заставлявшему ее колени подгибаться от слабости. “Нет, нет, нет! — мысленно твердила она. — Тот Джарред Брайант, которого я знаю, не может нуждаться во мне! Во всяком случае не так, как я бы того хотела! ” Она ненавидела все то, что составляло смысл его жизни. Ненавидела даже то, что Джарред являлся главой могущественной корпорации, в которую превратился обычный семейный бизнес, ненавидела те черты его характера, которые были неотъемлемой частью всей их неблагодарной, алчной и испорченной семейки.

И к тому же он убил Ченса…