Только с тобой (ЛП)

   - Я люблю тебя, - я нежно поцеловал ее в лоб, отчаянно желая, чтобы эти слова были в ее снах.

   Вероятно, когда она проснется, она больше им не поверит.

  Оставив Еву отдыхать, я закрыл дверь спальни и направился на кухню, чтобы выпить что-нибудь крепкое и успокаивающее, которое уняло бы душевную боль.

   Я увидел, что Кэри уже в гостиной, сидит, положив голову на руки. Ангус сидел на дальнем конце обеденного стола, тихо разговаривая по телефону.

   - Хочешь выпить? – я спросил у Кэри, когда проходил мимо.

   Он поднял голову, и я заметил, что он плакал. Опустошение.

   - Где Ева?

   - Пытается поспать. Лучшее, что она сейчас может сделать, - я вошел в кухню, взял два стакана и бутылку виски и налил туда приличную порцию алкоголя. Я передал ему один бокал, когда он подошел к кухонному островку.

   Я залпом выпил содержимое. Я закрыл глаза и почувствовал, как алкоголь обжигает горло.

   - Ты останешься в гостевой комнате, - голос звучал грубее из-за выпитого алкоголя. – Ты ей будешь нужен утром.

   - Мы будем нужны друг другу.

   Я налил себе еще один бокал.

   - Виктор тоже будет здесь.

   - Дерьмо, - Кэри протер влажные глаза.

 – Стентон… он просто старел у меня на глазах. Словно лет 30 жизни промчались перед ним, пока я стоял там, - трясущимися руками, он поднес к губам стакан.

   В кармане зазвонил телефон, и я ответил, даже несмотря на то, что номер был незнакомый.

   - Кросс.

   - Гидеон. Это доктор Петерсен. Я получил сообщение.

   - Минуточку, - я прижал телефон к груди и посмотрел на Кэри. – Мне нужно ответить

   Он отмахнулся от меня, его взгляд был сфокусирован на алкоголе в руках.

   Я подошел к спальне, открыл дверь и убедился, что Ева уже уснула, а Счастливчик свернулся рядом с ней. Я направился в офис и закрыл за собой дверь.

   - Прощу прощения. Мне необходимо было быть одному.

   - Все в порядке. Что случилось, Гидеон?

   Я сел в кресло у стола и положил голову на руки.

   - Мама Евы. Сегодня вечером было происшествие. Ее убили.

   - Моника…,- он вздохнул. – Расскажите, что произошло.

   И только тогда я вспомнил, что Моника тоже его пациентка, была ею. Я рассказал ему то же самое, что и Виктору.

   - Мне нужно, чтобы вы пришли ко мне домой. Мне нужна ваша помощь. Я не знаю, как сказать об этом Еве.

   - Как что…? Простите, Гидеон, уже очень поздно, и я сбит с толку. Я думал, она была с вами, когда все произошло.

   - Она была, и я оттолкнул ее, чтобы убрать с пути. Она потеряла сознание, а когда очнулась, я сказал, что это была ложная тревога.

   - Гидеон, - он устало вдохнул. – Это было, по меньшей мере, не мудро.

   - Это было правильным решением. Она больше ничего не могла сделать.

   - Вы не можете защитить ее от всего на свете, и ложь – неверное решение.

    - Я могу защитить ее от того, чтобы она не стала мишенью! – я вскочил на ноги, разгневанный от того, что его реакция и Ангуса отражали мои худшие страхи о том, как Ева отреагирует на выбор, который я сделал.

   - До тех пор, пока я не узнаю, в чем угроза, я даже на улицу ее не выпущу, где она, без сомнения, захочет быть!

   - Это ее выбор.

   - И он неверный.

   - И, тем не менее, это выбор, на который она имеет право.

   Я покачал головой, хотя знал, что он меня не видит.

   - Ее безопасность - вопрос, который не обсуждается. Она беспокоится обо всех остальных. Я беспокоюсь о ней.

   - Вы могли бы выразить ей свои опасения, - продолжил доктор Петерсен низким успокаивающим голосом.

   - Она никогда не ставит свою безопасность на первое место. Она бы захотела быть рядом со Стентоном.

   - Быть рядом с тем, кто может разделить ее горе могло…

   - Прямо сейчас он стоит рядом с трупом ее матери на улице города!

   Произнесенные и слова и представший перед глазами образ были отвратительные. Содержимое желудка взбунтовалось против выпитого алкоголя. Но мне нужен был хоть один человек, способный понять, почему я принял такое решение. Который дал бы мне надежду на то, что Ева меня поймет.

   - Не указывайте мне, что на данный момент лучше для нее, - холодно произнес я. – Я не позволю ей туда пойти. Это сцена до конца жизни преследовала бы ее.

   Он ничего не говорил какое-то время.

   - Чем дольше вы ждете, тем труднее это будет для вас обоих.

   - Я скажу ей, как только она проснется. А вы придете сюда и поможете мне в этом.

   - Гидеон.

   - Я разговаривал с ее отцом, который в Калифорнии. Он скоро будут здесь. И Кэри тут, - я ходил взад и вперед. – У них есть время, чтобы смириться с мыслью, поэтому, когда Ева их увидит, они смогут оказать поддержку, в которой она нуждается. И вы тоже сможете ей помочь.

   - Вы не видите, что самый мощный источник силы и комфорта это вы, Гидеон. И будучи не в состоянии открыться ей по поводу проблемы такого масштаба и будучи с самого начала нечестным по отношению к ней, вы поставили ее в ситуацию, где поддержка человека, которая значит для нее больше всего, стоит на зыбкой почке.

    - Думаете, я не знаю этого?! – я остановился пред коллажем фотографией жены. – Я… Боже. Я просто в ужасе от того, что может меня не простить.

   Молчание доктора Петерсена позволило словам повиснуть в воздухе, словно высмеивая мою беспомощность.

   Я отвернулся от фотографий жены.