Только с тобой (ЛП)

  У меня было время принять душ, но я решила не делать этого. Прошла куча времени с того момента, как меня касался Гидеон. Слишком давно его руки были на мне, а его тело внутри меня. Не хотелось смывать память его прикосновений. Само по себе это придавало мне силы исполнить задуманное.

  Наконец, включился светильник на столе.

  – Ева.

  Я подпрыгнула.

 - Господи.

  Обернувшись, я увидела свою мать, которая сидела на одном из диванов гостиной.

  - Ты до смерти  меня напугала! – обвиняющее произнесла я, потирая рукой грохочущее сердце.

  Она встала, ее атласный, цвета слоновой кости халат в пол, мерцал вокруг ее стройных, слегка загорелых ног. Я была ее единственным ребенком, но мы внешне могли сойти за сестер. Моника Трэмелл Баркер Митчелл Стентон была помешена на сохранении своей внешности. В карьере трофейной жены, ее юношеская красота была товаром.

  - Прежде чем ты начнешь, - вступила я. – Да, нам следует поговорить о свадьбе. Но мне действительно нужно приготовить и упаковать вещи, чтобы я могла сегодня вечером поeхать домой…

  - У тебя интрижка?

  Ее короткий вопрос потряс меня больше, чем ее подкарауливание.

- Что? Нет!

Она выдохнула, напряженность заметно спала с плеч.

- Слава Богу. А теперь, может, расскажешь какого черта происходит? На сколько сильно вы поругались с Гидеоном?

  Сильно. Какое-то время, я переживала, что он, приняв решение, покончит с нами.

– Мы работаем над этим, мама. Это просто трудности на пути к поставленной цели.

  - Такая трудность, что ты избегаешь его уже несколько дней?  Так не справиться с проблемами, Ева.

  - Это долгая история…

  Она скрестила руки на груди.

- Я не спешу.

  - Зато я спешу. Мне нужно подготовиться к работе.

   На ее лице промелькнула боль, и я мгновенно почувствовала раскаяние.

  Однажды я хотела вырасти и стать, как моя мама. Я часами переодевалась в ее одежду, напяливала каблуки, размазывая по лицу ее дорогие крема и косметику. Я пыталась подражать ее хриплому голосу и чувственным манерам, будучи уверенной, что моя мать - самая великолепная и идеальная женщина в мире. И то, как она вела себя с мужчинами, как они смотрели на нее и обхаживали... Ну, в общем, я тоже хотела иметь такой талант.

  В итоге я выросла похожая на нее цветом глаз и волос. Но это было только внешнее сходство. В душе мы были совершенно разными женщинами, и, к сожалению, это было то, чем я стала гордиться. Я перестала обращаться к ней за советами, за исключением случаев, когда это касалось одежды и украшений.

  Вот это я собиралась изменить. Сразу же.

  Я опробовала множество различных тактик, продвигаясь в отношениях с Гидеоном, но я не обратилась за помощью к одному близкому человеку, кто знал каково это – выходить замуж за выдающихся и влиятельных людей.

  - Мне нужен твой совет, мама.

  Мои слова повисли в воздухе, и я видела, как они обретают для нее смысл.   Глаза моей матери расширились от удивления. Мгновение спустя она опустилась на диван, будто ее колени подогнулись. Ее шок стал тяжелым ударом, рассказывая мне на сколько я закрылась от нее.

  С болью на сердце, я села на диван напротив нее. Я научилась быть осторожной в том, чем делиться с мамой, делая все возможное, чтобы скрыть информацию, вызывающую с ума сводящие разговоры.

  Так было не всегда. Мой сводный брат Натан забрал теплые, доверительные отношения с моей матерью так же, как забрал мою невинность. Узнав о насилии, она изменилась, став чрезмерно опекать меня, преследовать и не давать возможности свободно вздохнуть. Она была в высшей степени уверена во всем в своей жизни, кроме меня. Со мной она была навязчивой, иногда граничащей с истерикой. На протяжении многих лет я слишком часто заставляла себя скрывать правду, хранить секреты ото всех, кого люблю ради поддержания мира.

  Ее плечи снова напряглись, а вся ее поза выказывала негодование.

– Это у него интрижка?

  - Нет! – из меня вырвался неожиданный смешок. – Ни у кого из нас ее нет. Мы бы не поступили так друг с другом. Мы бы не смогли. Перестань волноваться об этом.

  Стоило задаться вопросом, неужели ее последняя измена с моим отцом являлась истинным корнем ее беспокойства? Это то, что тяготило ее ум?  Задавалась ли она вопросом что у нее со Стентоном? Я не знаю, как относиться ко всему этому.  Я очень любила своего папу, но и считала отчима идеальным мужем для мамы. Он такой мужчина, который нужен ей.

  - Ева…

  - Гидеон и я тайно поженились несколько недель назад, – боже, как же прекрасно выплеснуть это наружу.

  Она моргнула. Один раз, два.

- Что?

 - Я еще не говорила папе, -  продолжала я. – Но позвоню ему сегодня.

  Ее глаза заблестели от наворачивающихся слез.

 - Зачем? Боже, Ева ... как мы стали так далеки друг от друга?

  - Не плачь, -  я встала и подошла к ней, чтобы сесть рядом. Я потянулась к ее рукам, но она схватила меня в крепкие объятия.

  Я вдохнула знакомый запах и почувствовала некое подобие умиротворения, который можно найти только в объятиях матери. На какой-то момент.

- Это не было запланировано, мама. Мы уехали на выходные, и Гидеон сделал предложение, обо всем побеспокоился... Это было спонтанно. Без подготовки.