Только слушай

И это идиотское чувство неловкости — самое идиотское чувство на свете! С придурком Шейном и то общаться легче. Что может быть проще, чем отвечать оскорблениями на оскорбления?.. Для этого и ума-то много не надо.

Ладно, не дура же я последняя…

Сделала шаг вперёд.

— Стой! — вдруг воскликнул Калеб, выставив ладони вперёд.

— Эм…

— Не иди по прямой. — Снова улыбается. — Вот по этой дорожке.

Свернула в сторону, не в силах сдерживать сомнительную улыбочку:

— Что происходит? Минное поле?

Калеб коротко пожал плечами:

— Тут везде камеры. А я в слепой зоне.

— Как это я не догадалась…

— Стой!

— Что ещё?

— Теперь сюда, — усмехнулся Калеб, указывая рукой дорогу.

Послушалась. Свернула ещё немного вправо.

— Хорошо, — Калеб протянул мне руку, — а теперь становись сюда.

Сухая и тёплая — его ладонь. Как и тогда — в аэропорту.

— Два метра. Вот за эту черту, — Калеб отчертил носом кеда невидимую линию, — не выходить.

Улыбаясь и удивлённо приподняв брови, взглянула ему в лицо:

— Слепая зона на смотровой площадке на крыше? Это ты, что ли, с камерами поиграл?

Калеб пожал плечами и хитро посмотрел на сияющий огнями город:

— Нет, что ты. Ну если только немного.

Заняла место рядом, уперевшись локтями в край ограждения, так что наши плечи практически соприкоснулись. Два метра. Всего два. И это не моя вина.

— Да ты просто мастер шифроваться, — усмехнулась я, наслаждаясь порывом прохладного ветра, ударившего в лицо и принёсшего с собой свежий запах океана.

— Ещё только учусь.

Немного помолчали. Пристально взглянула на его профиль:

— Это так необходимо?

Калеб продолжал смотреть на город:

— По контракту все передвижения должны быть согласованы с менеджером.

— Отстой.

Калеб повернул ко мне голову. Глаза, обычно сияющие серебром, казались непривычно тусклыми:

— Во всём есть свои плюсы.

— И какие же плюсы у того, чтобы прятаться?

Лёгкая улыбка коснулась губ Калеба; он так близко, что в ночной тишине был слышен каждый вдох.

— Риск, — он пожал плечами. — Обострённое чувство свободы, которое не ощутить, будучи освобождённым от обязательств. И… и никогда не знаешь, кто найдёт тебя сегодня.

Спрятала руки в карманы толстовки и прильнула к ограждению спиной, всё ещё не сводя глаз с Калеба:

— И часто тебя здесь находят?

— Здесь? Ты первая.

Не зная, что ответить, просто кивнула.

— Что ты вообще здесь делаешь в три часа ночи?

В ответ Калеб бросил весёлый взгляд на мои пижамные штаны:

— А ты? Тоже не спалось?

Чёрт. Про наряд-то совсем забыла, но прикрываться глупо. Да и что тут такого? Штаны как штаны… Ну и что, что в рисунок с неприличными жестами. В темноте почти не видно.

— Могу только представить, какой верх от этих штанишек, — усмехнулся Калеб. И вот снова этот странный взгляд блестящих серебром глаз. Такой пронзительный и тёплый, что кожа покрывается мурашками.

— Рисунок точно такой же, — слегка откашлявшись, ответила я.

До Калеба только сейчас дошла вся неловкость ситуации.

Выпрямился, не в силах подавить широкую улыбку, но старательно пытаясь это сделать, отчего становилось ещё смешнее.

— Эй, я не имел в виду…

— Ты за кого меня принимаешь? — рассмеялась я в ответ. — У меня штаны хоть и в неприличных жестах, но мой юмор не ограничивается шутками про тощих бородатых хипстеров. Чего переживаешь?

— Переживаю?

— Ну, или что ты сейчас делаешь…

Разговор зашёл в тупик.

Наитупейший разговор.

— Так что ты тут делаешь? — перевела я тему.

Калеб прильнул спиной к ограждению, коснувшись плечом моего плеча. Приятное покалывание тут же пронеслось по телу.

— Мы здесь живём.

— В этом отеле?

Калеб приподнял брови:

— Вам разве не сказали?

— Нет.

— Значит, скажут после Рождества.

Медленно выдохнула, глядя на звёздное небо; как бы хотелось, чтобы сейчас пошёл снег. Мне его не хватает.

— Ну да, завтра ведь Рождество, — сказала небрежно.

— Снега не хватает.

Вот чудеса. Мысли, что ли, читать умеет?

— Что? — тихо усмехнулся Калеб, глядя в моё удивлённое лицо.

Помотала головой:

— Да так. Ничего.

— Ты почему на Рождество не уехала?

— А ты?

— Нас не отпустили.

Мои брови сдвинулись, одновременно с резким поворотом головы:

— Что?! Вас не отпустили на Рождество домой?

Калеб невесело рассмеялся:

— Тейт, ты ещё многого не знаешь. Поверь, в том, чтобы провести Рождество в другом городе, нет ничего необычного.

— Для такого, как ты.

— Для такого, как я?

Пожала плечами, стараясь, чтобы голос прозвучал как можно мягче, а не как обвинение:

— Ты ведь популярен. У тебя наверняка даже на Рождество куча дел.

Калеб тяжело вздохнул, скрестив руки на груди, и задумчиво поглядел вдаль:

— У нас завтра дневной концерт, и сейчас я должен заниматься тем, чтобы как следует высыпаться.

— Концерт? В Лос-Анджелесе?

Калеб кивнул:

— Это в порядке вещей, Тейт. Это большие деньги для агентства. Ты поймёшь это и примешь со временем…

— Если дойду до конца.

Улыбка исчезла с лица Калеба, пристальный взгляд пронзил до самых косточек так, что по телу пронеслась новая волна дрожи.

— Ты сделаешь это, если по-настоящему захочешь, — серьезно произнёс он. — Всё зависит от правильности решения.