Только свети, свети

Что о мёртвых жалеть нам!
Мне мёртвых нисколько не жаль!
Пожалейте меня! —
Мне ещё предстоит умереть!

М. Светлов

* * *

Помню, мой Юра как-то в молодости сказал: «Знаешь, Ирок, а ведь мы состаримся, сморщимся. И нам надо сейчас быть готовыми любить друг друга и старичками».

Вот я и люблю. И надеюсь, что это взаимно. А он так и остался молодым, черноволосым, сорокалетним.

* * *

Эту фразу знаю уже давно: «Если ты утром проснулся и у тебя ничего не болит, значит, ты умер».

* * *

Священник – это проводник воли Божией, проводник Его благодати к человеку. И посыл человека к Богу. Но если провод оказывается ржавым, то он перегорает, сгорает и вредит прежде всего самому себе. Богу всё явно.

* * *

Общежитие учит смирению, многотерпению и послушанию.

* * *

На Западе христиане умеют смеяться, но не умеют радоваться. На Востоке христиане не умеют смеяться, но умеют радоваться.

* * *

Человек должен приумножить изначально данные ему Богом таланты. Трудами своими в жизни. И в конце Господь спросит, насколько ты дар Его приумножил.

* * *

Про этику и эстетику.

Есть два понятия с названиями, имеющими близкое звучание (почти омонимы), но разный смысл. Этика – понятие внутреннее. Эстетика – понятие внешнее.

Например:

• облизывать пальцы – это значит вести себя не по правилам, неэстетично;

• а за глаза кого-то ругать – это вести себя неэтично.

Гармония же возникает, когда оба качества, этика и эстетика, сочетаются в личности со знаком плюс.

* * *

Поскреби покрепче любого либерала – и обнаружится обыкновенный фашист.

* * *

Главное производство у либералов – производить хорошее впечатление.

Ещё раз о Довлатове

Наконец-то у нас в Государственной думе принимают закон о том, что русофобия будет считаться уголовным преступлением. Давно пора было его принять. Мы в России устали от русофобов, скрытых и явных.

Именно они раскачивают страну, а впрочем, такие были и раньше. Например, имя писателя Довлатова. И неслучайно сегодня наши русофобы именно его так раздувают, раскручивают. Лично мне его «изящная русофобия» была видна очень давно. Она на поверхности. Как же изысканно он ненавидел Россию. Его ядовитое слово о ней глотается читателем с особой лёгкостью. Ведь его повесть «Заповедник» (о пушкинском музее в Михайловском), а также иные тексты: о работе в таллинской радиоредакции, о жизни в Ленинграде, о своей собственной семье, жене Тамаре и родившейся дочке, тексты о Санкт-Петербурге – всё это не только грязь, очернение заповедника (сотрудников, экскурсантов и т. д.), но и собственной судьбы, да и глумление над всей русской культурой.

Вся его жизнь замешана на дрожжах русофобии и практически на ней строится. И неудивительно – он эмигрировал в Штаты не моргнув глазом, с лёгкостью Ивана, не помнящего родства, перешагнул, как грязную лужу, Атлантический океан (с берега балтийского на берег нью-йоркский). Бросил семью с трёхлетним ребёнком, написав лишь письмо: «Не обижайся, Тамара. Не такая уж я сволочь… Меня ведь тоже обидело государство – не печатает столько лет…» И там осел в диаспоре таких же, как он, ничтожных беженцев. И оказался «властителем дум» в анклаве подобных ему коллаборантов. И они его, глубокого алкоголика, даже объявили своим кумиром и героем. И более того, выпросили у местных властей назвать один из своих трущобских переулков Нью-Йорка его именем.

Да и у нас в стране книги Довлатова (как и книги заклятых русофобов Д. Быкова-Зильбертруда[4], Сорокина – редкого мастера мата, иноагента Акунина-Чхартишвили[5]) и по сей день продаются коммерсантами в книжных магазинах. И морочат читателям их простодушно-невинные головы.

Так что, как видите, Довлатов с его «заповедниками» не одинок. Для любого здравомыслящего в России это – яркий пример дисгармонии. Изощрённо-лёгкая форма письма и гнуснейшее содержимое.

* * *

Достоевский – такая глыба, что я даже подойти боюсь. Но снизу всё вижу. Понимаю и разделяю.

И. Р. 14.12.2023

* * *

Блажен иже и скоты милует.

Притчи Соломона, XII, 10

* * *

Если есть Бог, то я бессмертен.

Ф. М. Достоевский

* * *

Служенье муз не терпит суеты;
Прекрасное должно быть величаво…

А. С. Пушкин

* * *

О себе я давно поняла, что я оптимист-максималист. Что я в век наших бешеных перестроек – старомодна в своей вечной жажде добра, любви и happy end. И даже мои трагичные вещи (романы, повести, рассказы) с печальным концом всегда оставляют в душе надежду на добрый исход, на свет в конце тоннеля. Думаю, и жизнь моя должна кончиться не гробом, не слезами на тлении, а, как и следует православной, я с улыбкой ступлю на тропу, ведущую к вечной, лучшей жизни, к счастливой встрече с ушедшими ранее. В Боге.

* * *