Только твой (ЛП)

Немного спустя, когда солнце пробивалось через занавески и они лежали обнявшись – немного потные и немного запыхавшиеся – под одеялами, Джо почувствовал у себя на груди ее тихие слезы и его сердце замерло.

Всё было собрано. Кэри прошлась вокруг хижины, еще и еще раз всё перепроверяя и ища любую причину не садиться в машину и не уезжать. Но всё было упаковано в ее чемоданы, выстроенные около двери.

- Думаю, хотя ты и не пробудешь здесь весь день, – Джо мялся и выглядел столь же несчастным, какой чувствовала себя она. – Ты, наверное, должна дать мне задать другой вопрос. Я, в некотором роде, запутался.

Запуталась и она, потому что ее прошлая жизнь – нет, ее настоящая жизнь, чтоб ее – растворилась в тени последних нескольких дней, такие идиллических и немного нереальных.

- Я думаю, у меня есть всё что нужно. В пределах заданных тобой параметров не осталось буквально ничего, о чем можно было бы спросить.

О чем она, несомненно, слышала в течение тех двух минут, что ее фигура пересекала доску Тины. С другой стороны, та женщина была такой фанаткой Джозефа Ковальски, что, возможно, была бы счастлива, намазывать майонез на его хот доги.

- Пора задать мой вопрос, А?

- Да, и это твоя последняя попытка, так что пусть вопрос будет хорошим.

Она собралась с духом, готовясь услышать какой-нибудь стыднейший вопрос. Мастурбировала ли она когда-либо на людях или еще, какая подобная нелепица. Даже Джо пришлось бы долго думать, что предпочесть: или симулировала ли она когда-либо оргазм или представляла ли она в его лице своих прошлых любовников.

Но ни улыбок, ни ужимок не было:

- Останешься ли ты, если я тебя попрошу?

- Я не… что? - Кэри почувствовала, как если бы воздух вдруг выкачали, если не из всей комнаты, то, по меньшей мере, из ее легких.

- Детка, я прошу тебя вернуться домой и дать нам шанс. Второй шанс.

- Мой дом в Калифорнии, - рефлекторно, не подумав сначала, произнесла она.

- Твоя работа в Калифорнии. Твое местожительство там,- Джо вздохнул и прислонился к двухъярусной кровати. - Но люди, которые тебя любят – здесь.

Люди вроде него? Если он пытается протащить признание в любви так, чтобы, на самом деле, эти слова не произнести, она ему уйти от ответственности не даст. Да и честно, даже если она произнесет вслух эти три маленьких и страшных слова, изменит ли это что-нибудь? Может ли это что-либо изменить?

- Ты знаешь, и за пределами Бостона есть масса газет и журналов.

- А перед компьютером ты можешь сидеть где угодно. Если ты так уверен, что у нас есть будущее, то почему ты не можешь переехать в Лос-Анджелес?

От могучей скорби в его глазах разверзлась трещина в ее и без того рвущемся сердце.

- Я не могу жить вдали от семьи. Я люблю тебя. Вот, я сказал это. Я люблю тебя, но не могу переехать в Калифорнию.

Я люблю тебя, но… Кэри глубоко вздохнула, потом посмотрела вниз, на свои руки.

- И я, думаю, наверное, тоже в тебя влюблена, но я не могу так просто бросить ту женщину, чтобы стать которой я так рвала задницу, - Кэри поразилась: слова, слетевшие с ее губ, звучали как речь разумного рационального взрослого, а внутри она в этот момент была опять девочкой-подростком, хныкающей в надувную игрушку под Лизу Лизу, поющую о том, чтобы полностью выплакаться. И хотя она и завязала с побегами, временами она думала, что так никогда и не выплакалась.

- Ладно, - бесцветным голосом сказал Джо, оттолкнувшись от матраса, - по крайней мере, в этот раз я попросил тебя остаться.

- А я попросила тебя поехать со мной, - борясь с поступающими слезами, она перепроверила сумки, приготовленные к погрузке в арендованную малолитражку.

- Кэри, - Джо схватил ее за запястье и не отпускал, пока она не посмотрела ему в глаза, – я не думаю, что у нас есть будущее. Я знаю, что есть. Я хочу жениться на тебе, и чтобы у нас были дети, и чтобы я был папой – домашним писателем, а ты тем временем брала штурмом бостонскую журналистику. Я хочу просыпаться рядом с тобой каждый день своей оставшейся жизни.

Несмотря на все ее усилия, слезы прорвались и хлынули по щекам. Быть миссис Ковальски и как-ни-крути мамой с малышом уже не звучало так плохо, как почти двадцать лет назад. Но она была не уверена, что уже перестала быть Кэри Дэниэлс.

С того момента, когда она в последний раз бросила Джо, ей не приходилось стоять перед выбором столь сложным и столь потенциально катастрофическим. И хуже всего, что у нее не было ни малейшего понятия, правильный или нет, она сделала выбор тогда. Если нет, то не будет ли она идиоткой, сделав опять ту же самую ошибку? Но в Калифорнии она была довольно счастлива – более или менее – вплоть до того момента, когда ее бесцеремонно швырнули обратно в лоно семьи Ковальских, так что так ли уж он был неправилен?

Ее виски начали пульсировать, и Кэри закрыла лицо ладонями – то ли, чтобы остановить слезы, то ли, чтобы загородиться от смотревших взглядом побитого щенка глаз Джо.