Только твоя невеста

— Ты… — кажется, Кит буквально потерял дар речи от моей выходки. Схватил меня за руку и резко потянул к себе, заставив буквально рухнуть на диванчик с подушками на близком расстоянии от него. — Ты понимаешь, что творишь, Ева?

Его голосом, кажется, можно было заморозить море. И плевать, что морская вода не замерзает. До нее просто злой Косинский не добирался. Но страшно мне было. Я знала, что он никогда и ничего мне не сделает. Вот только на общую атмосферу это никак не повлияло. Все напряжение последних дней, сквозившее между нами, казалось, дошло до своей точки кипения и грозилось выплеснуться наружу. И, откровенно говоря, мне страшно представить последствия, к которым это может привести.

— Не меньше, чем ты, Косинский, — дерзко ответила я, не отводя взгляда. Я не могу, не должна показывать свою слабость. Какие бы сомнения меня сейчас н6е терзали, я все равно буду стоять на своем. И раскаиваться не собираюсь. Чего бы мне это ни стоило.

— Вот, значит, как? — в его голосе прозвучала угроза. Глаза, казавшиеся бездонными, потемнели, и я невольно облизнула внезапно пересохшие губы. Мы сейчас буквально находились на краю бездонной пропасти, и один нечаянный шаг мог привести нас на самое ее дно. Расстояние между нами стало стремительно сокращаться….

И надо же было такому случиться, что в этот самый момент хлопнула дверь, впуская в випку официантку, принесшую ужин. Очень вовремя! Я мгновенно очутилась буквально на другом конце дивана от Кита, стараясь унять отчаянное сердцебиение. Что я делаю? Я совсем с ума сошла! У меня есть жених! А Кит меня ненавидит. Недопонимание прошлых лет стоит между нами стеной. И никогда не рухнет. Он просто не хочет узнавать правду, а я… Мне тоже есть, за что на него обижаться. Вот только на какое-то мгновение я умудрилась утонуть в его глазах. Сумасшедшая!

Официантка тем временем как ни в чем ни бывало расставляла приборы на столе. А мы продолжали смотреть друг на друга, словно ее здесь и не было. Так, спокойствие, Ева, только спокойствие. Помни о Денисе. После всего, что он для тебя сделал, ты просто не имеешь права его подвести.

— Знаешь, — задумчиво пробормотал он, как только за девушкой закрылась дверь. — Не знаю, как ты. А вот я уже не совсем понимаю, что творю.

Какое совпадение! Вот и я уже не понимаю. Абсолютно ничего. Знаю одно — мне нужно бежать отсюда как можно скорее. Потому что оставаться здесь просто невыносимо.

— Ну что ж, — я передернула плечами, — наконец-то ты смог это признать. Не переживай, Косинский, признание проблемы — первый шаг к ее решению. Когда-нибудь ты еще можешь стать адекватным.

А вот я, кажется, уже нет. Вот зачем я его в очередной раз провоцирую? Словно мне доставляет удовольствие играть с огнем и раз за разом обжигаться. М-да, в этом помещении однозначно нет адекватных. Стоит быть откровенной хотя бы с самой собой.

— Воронцова, — в голосе парня послышались угрожающие нотки. — Ты действительно хочешь об этом поговорить? И закончить начатое?

Что он подразумевал под «начатым» я даже знать не хотела. Зачем оно мне? Иногда незнание гораздо комфортнее и спокойнее. Я в принципе боюсь всего, что связано с этим человеком. И в первую очередь саму себя рядом с ним.

— Да, Косинский, я хочу закончить начатое, — холодно ответила вслух и пояснила. — Отвезти тебя домой. Чтобы больше никаких долгов.

— Долгов, значит? — еще один недовольный взгляд. Вот почему он так злится? И что нам мешает просто взять и разбежаться сейчас в разные стороны? Нет, мы с ним как два мазохиста сейчас спорим до потери пульса, отстаивая призрак внешнего спокойствия. Мне даже Ярик не нужен, чтобы услышать возмущенное: «Не верю! Отвратительно играешь, Воронцова!». Я и сама это знаю.

— А что еще-то? — пожала плечами я. — Косинский, ты же не думаешь, что я здесь ради твоих красивых глаз сижу? Так без них мир не рухнет!

— Воронцова, вот скажи мне. Почему ты такая стерва?

— Твое воспитание, милый, — широко улыбнулась я. — Школа выживания. Так сказать, что осталось на пепелище, то и пожинай, и…

Послышалась томная музыка, приоткрылась дверь и на пороге появилась ОНА. Точнее он. Феникс, в смысле. Если быть еще более конкретной, то разодетая в перья девица. И я очень надеюсь, что она просто стриптизерша, а не кто-то похуже. Я с любопытством уставилась на девушку и задумчиво произнесла:

— Забавно. Обычно перед самосожжением феникс чаще всего стар, уныл и с почти вылезшими перьями. Девушка, а вы точно феникс, а не жар-птица?

Господи, что я несу? Я сама себе готова справочку выдать с конкретным направлением в желтый домик. Кажется, Косинский моей речью тоже впечатлился. Иначе с чего вдруг ржать, аки сивый мерин? А ни в чем не повинная девушка вместо того, чтобы показывать чудеса акробатики, замерла, не зная, как реагировать на мою реплику. Если честно, мне ее даже как-то жалко стало. Пришла работать, а тут сидит какая-то фифа, не знает ее, но осуждает ни за что. А впрочем…

— Можешь быть свободна, — царственно махнула я рукой. — Здесь занято.