Только ты

Дома снимаю костюм и открываю бутылку виски. Наливаю полный стакан и выпиваю его залпом. Алкоголь сразу помогает мне немного расслабиться. Чувствую его жгучее тепло, которое опускается из горла в желудок. Тишина… Я один… Что делать дальше? Как дальше жить? Хватаюсь за голову и пытаюсь судорожно найти решение всех проблем, но его нет. На меня накатывает ярость. Дикая ярость саморазрушения. Я ненавижу себя, ненавижу ее, ненавижу жизнь. Хватаю деревянный стул и кидаю его о стену. За ним стеклянный журнальный столик, посуду… Крушу все, что попадается мне на глаза. Я хочу выпустить эту боль из себя, но она не уходит, чтобы я ни делал. Обессиленный опускаюсь на пол и прижимаюсь спиной к стене. Неконтролируемые слезы струятся по моим щекам. Ненавижу себя за это еще больше. За эту слабость, что позволил себе. За то, что позволил ей размазать себя и всю свою сущность. Сейчас я только сгусток ненависти. Хватаю бутылку виски и кидаю ее о стену. Янтарная жидкость стекает по белой стене, а бутылка разбивается на тысячи осколков. Я никто.

Я не сразу замечаю сестру. Она стоит неподвижно и смотрит на меня испуганными глазами:

— Боже мой, Марко, что с тобой? Умоляю, успокойся… Это все не стоит того… — умоляет она, но я абсолютно не желаю ее слушать. Ненавижу ее уже за то, что она видит меня таким. Хватаю сестру за запястья, ей больно, но она молчит и лишь смотрит в мои глаза:

— Убирайся отсюда! — кричу я. — Я не хочу тебя больше видеть. Уйди с глаз моих долой.

После этих слов отталкиваю ее с силой и снова кричу:

— Вон отсюда!

По щекам сестры бегут слезы, она умоляет меня остановиться. Падает на колени передо мной и цепляется за штанину:

— Марко, ты можешь себе навредить, умоляю тебя. Не прогоняй меня. Позволь разделить эту боль вместе с тобой.

Отцепляю ее от себя и поднимаю с коленей. Хватаю за руку и тащу к двери:

— Выметайся! Сию секунду, — глухо говорю я, не оставляя ей никакого выбора.

Лия оглядывается в последний раз на меня и уходит. Ее макияж размазан, она выглядит несчастной, убитой горем и моим отношением к ней. Но сейчас мне нет до этого дела. Что она знает о боли? Сейчас мне кажется, что вся боль мира упала на мои плечи, и вот-вот погребет меня под своей тяжестью…

Все последующие дни сливаются для меня в один ночной кошмар… Беспробудное пьянство и бесконтрольная ярость… Бессилие… Как из этого выбраться? Кажется, что жизнь уже никогда не станет прежней….

Наши дни

— Марко, о чем ты думаешь? — прерывает мои размышления сестра.

— Обо всем… — отвечаю расплывчато.

Не хочу, чтобы Лия знала, что события минувших лет по-прежнему доставляют мне боль.

— Расскажи мне про свою новую девушку, — просит она. — Думаешь, этот роман по переписке выльется во что-то серьезное?

— Не знаю… Пока рано об этом думать, но я всерьез ей увлечен, — улыбаюсь в ответ.

Лия улыбается, услышав эти слова:

— Я рада, что за столько лет, в твоей голове появилась хотя бы мысль о серьезных отношениях. Ведь, честно говоря, да ты и сам знаешь, я никогда не верила в вас с Карлой. И никогда не смогу понять, что тебя держало рядом с ней. Ты заваливал ее дорогими подарками, а сам был глубоко несчастен. Ладно, просто отношения, секс, я все понимаю, но ты ведь сделал ей предложение…

— Не знаю, Ли. Для меня самого это загадка. Я хотел какой-то стабильности, хотел быть счастлив, Карла меня никогда не напрягала, мне с ней было хорошо, но отсутствие любви сыграло свою роль.

— Как бы Карла не задирала нос, но мне кажется, что она всегда побаивалась тебя, — осторожно замечает сестра.

— Возможно. Ты знаешь, что я никогда не поднимал руку на женщину, но что-то во мне заставляло ее быть через чур осторожной.

— Осторожной? Да она слово поперек тебе боялась сказать! Конечно, она не хотела тебя потерять, но не думаю, что она любила тебя по-настоящему.

Оставляю слова сестры без ответа. В чем-чем, а в любви Карлы я никогда не сомневался. Такие вещи чувствуешь на интуитивном уровне. Карла любила меня, я пытался убедить себя, что у меня есть к ней чувства. Но на самом деле, у меня было только одно чувство — покровительства. Я понимал, что несу ответственность за эту женщину, поэтому продолжал ее оберегать.

Погуляв еще немного, мы решаем возвратиться домой. Время близится к ужину. Вскоре соберется вся семья, чтобы родители уже перед всеми объявили о своих отношениях.

Дорога назад занимает гораздо меньше времени. Дома нас встречает толпа гостей и друзей. Николо подходит ко мне и весело смеется:

— Чили, мы с Денни приехали за вами, а вы свалили куда-то без нас.

— Ник, мы живем в двадцать первом веке, для чего придумали мобильники?

— Твоя великолепная мама позволила нам остаться на ужин, мы не могли пропустить это веселье!

— Господи, забудь про нашу маму! Если хочешь знать, то они с отцом снова вместе, и сейчас они об этом объявят! — резко вмешивается Лия.

— Женщина, ты меня ревнуешь? — весело подмигивает ей Николо.

— Какой ужас! — отвечает Ли, закатив глаза и идет по направлению к Денни.

— Думаешь, между ними что-то есть? — спрашивает уже посерьезневший Ник.