Только ты

В отбросах, распространяющих специфический аромат, деловито рылась бомжиха неопределенного возраста с лиловой распухшей физиономией. Бомжи вообще любили дворы в центре города: здесь, как правило, проживали люди состоятельные, и помойки были богаты всяким-разным: и тем, что можно было употребить самим, и даже тем, что легко можно было толкнуть на барахолке. Зажравшиеся владельцы элитного жилья бросали в баки то, что в спальных районах не выкидывали, а везли родственникам в деревню или отправляли на дачу.

Наталья решительно распахнула объемистый саквояж, и бомжиха, одетая в почти новые кроссовки, фирменные тренировочные штаны, поверх которых было напялено ярко-красное, вязанное крючком платье, чуть побитое молью и уже измазанное спереди от постоянного тесного общения с баками, тут же повела в их сторону шмыгающим носом:

– Че, девки, выбрасывать старье, что ль, будете? Мужское барахло или бабское? Да ты сюда не ложи, здесь вишь как воняет, ты в сторонку ложи, я щас рыбу потрошить закончу и переберу…

Катя не выдержала душераздирающего зрелища и отвернулась. Будучи подсадной уткой в оперативной разработке и изображая из себя светскую львицу и владелицу модного ресторана, она совсем недавно носила и это элегантное английское пальто, и свитерочек цвета электрик, и все прочее. А теперь нежнейший кашемир нацепит на себя это нестерпимо воняющее существо, которую даже женщиной назвать сложно, и будет в нем собирать бутылки и спать на земле, и…

– Так, либо я все это сейчас выбрасываю, либо ты это забираешь! – безапелляционно сказала Наталья ей в спину.

– Да че тебе, горит, что ли? Раскричались тут… генеральша! Голова раскалывается. А они наезжают тут с утра пораньше со всяким барахлом! Сказала ж – щас возьму! – приняла фразу на свой счет бомжиха и уже протянула корявую лапу с траурными ногтями, но Катя, не поворачивая головы, тоже непроизвольно кивнула… Наташка быстро захлопнула саквояж, подхватила подругу под локоток и повлекла обратно.

– Так вы че, выкидать будете или нет? – заорал им вслед гермафродит в платье и в штанах, пугая голубей.

– Нет, – не оборачиваясь, отрезала Наталья. – Передумали! Сами перекупщикам снесем!

– Вот жлобье недорезанное!.. – разочарованная бомжиха сплюнула сквозь прореху в зубах и вернулась к прерванному занятию.

Так, благодаря неожиданной поддержке, подруга и одержала над ней победу. Ведь, не будь у мусорника этой самой бомжихи, Кате не было бы так жалко этих изящных и стильных вещей. Почувствовав, что Катя дала слабину, Наталья самым возмутительным образом потихоньку, вещичку за вещичкой, перетащила все, что считала нужным, в ее жизнь. Апофеозом этого дарительного безобразия стала бесценная, с Катиной точки зрения, шуба из стриженой норки, которую Наталья торжественно вручила ей зимой на день рождения. То, что для подруги подобный подарок был совершенно необременителен, Катя в расчет не принимала. Ну неприлично дарить такие подарки! Что она сама может презентовать? Книжку? Грошовые бусики? Носки в полосочку связать? Катя комплексовала, невзирая даже на то, что знала – народ у четы Антипенко по праздникам собирается самый разный. Друзья детства, однокашники, родственники… Большей частью все они жили весьма скромно, поэтому и подарки хозяевам дома дарились весьма демократичные, в том числе и сделанные своими руками: нехитрые украшения, свечи, акварели, рамки для фотографий и сами фотографии… Катя иногда недоумевала, глядя, как подруга радуется этим самоделкам, – но недоумевала она ровно до своего дня рождения, когда Наташке пришло в голову одарить ее шубой – той самой, которую промахнувшийся с размером муж купил ей на распродаже в Лондоне и которую она ни дня не носила, – и шуба так бы и провисела в шкафу без хозяйки, не начни их отдел тогда очень и очень сложную операцию по разоблачению целой сети псевдоцелителей и опасных убийц. Словом, когда подруга достала из пакета ту самую шубу, Катя, конечно же, удивилась и, должно быть от крайнего удивления, воскликнула:

– Ну почему шуба? Я так хотела твою вышивку!

Наталья Антипенко просто вся просияла, а вышивка… она, словно по волшебству, оказалась там же, в том же нарядном пакете! И эта вышитая картина, которую Наташка начала еще тогда, когда Катя лежала после операции без сознания, а подруга бессменно дежурила у ее постели, сблизила их еще больше… Теперь виртуозно вышитый городской пейзаж висел у Кати в спальне, и, глядя на него, она понимала, почему Наталья и сама любит подарки, сделанные своими руками. Она утверждала – и не без основания, – что они теплые, заряженные хорошим отношением дарителя и лучше любых самых дорогих, но фабричных. Кстати, день рождения у Натальи уже совсем скоро, второго ноября… а у Тима – девятого… Да, она так и не купила Тиму подарок… и, наверное, уже и не купит…

– Алё, ты снова спишь, что ли? – спросила Наталья. – Колбасу убирай, а то у меня что-то аппетит на нее разыгрался.

– Еще бутерброд? – тут же предложила Катя.