Только ты

– Вот же павлин! Раскорячился на проходе, не обойти! Терпеть не могу этого Фролова! Да и его дружки-олени ничем не лучше! Ну и угораздило же тебя упасть, Настя!

Мы стояли с подругой в неприметной нише в конце общего коридора, возле стенда с рисунком аварийного выхода, и я все не могла оторвать руки от лица. Где-то за углом топтался Збруев с нашими сумками, и Кузнецова грозно приказала мальчишке топать отсюда прямо в класс.

– Давай-давай, Збруев! Сумки в руки и прямым курсом на английский! Нечего тебе тут девчачьи разговоры подслушивать! Ты как, Матвеева, в порядке? Не ушиблась? Может, отвести тебя в медпункт?

Я покачала головой, чувствуя теплую руку на своем плече.

– Не надо, Даш. Со мной правда все хорошо. Но, боже мой, как стыдно! Первый день в новой в школе, и надо же было так упасть!

– Брось, Настя, – возмутилась девушка. – Нашла из-за чего переживать. Подумаешь! С любым человеком такое могло случиться! Я вообще считаю, что это не тебе должно быть стыдно, а им! Тем, кто смеялся! Другое плохо.

– Что? – ну вот, я все-таки отняла руки от щек и со страхом взглянула на девчонку, задумчиво теребящую синюю прядь волос у виска. Грустно поджавшую губы.

– То, что ты упала под ноги именно Фролову, местному павлину. Если запомнит в лицо, может и покуражиться, он у нас еще тот лось недоделанный. Типа местная популярная личность. Нет, я, конечно, не спорю, он мальчик симпатичный и цену себе знает. Сама по нему два года сохла, пока не повзрослела. Только он в школе ни с кем не встречается, а на девчонок предпочитает исключительно спорить со своим стадом. Вот как сегодня с Ленкой Полозовой получилось, из 11-го «Б». Хотя я до последнего надеялась, что это только слухи. Жаль.

– Почему?

– Потому что кто-то же должен когда-нибудь зацепить Фролова по-настоящему. Чтобы именно ему было больно, а не другим. Вот как с Ленкой, только наоборот. Хотя Полозову мне ни капельки не жалко, заслужила. Знала, с кем в туалете зажималась и чего ожидать. Она среди одиннадцатых классов такая же прима, как у нас Маринка Воропаева. Тоже корону носит, и цены себе сложить не может в базарный день. В прошлом году ее на зимнем балу выбрали королевой вечера, так все девчонки вокруг оказались вдруг толстыми уродинами, а здороваться Их Величество разучилось совсем.

Дашка нахмурила брови и строго качнула головой.

– Так что будь осторожна, Настя. Если Фролов вдруг станет подкатывать – лучше притворись мертвой! И нафиг этот красавчик тебе не сдался! Им с оленями только развлечения подавай. Их школьная скука заела, а ты здесь новенькая. Затеют спор или еще что похуже, потом от них хоть в другую школу беги.

Я вздохнула и поправила рукой волосы. Слезы окончательно отступили, и мне захотелось успокоить свою новую подругу, на мое счастье оказавшуюся такой отзывчивой девчонкой и первым настоящим другом в этом большом городе.

– Не переживай, Даш, не затеет. Я ему ни капельки не нравлюсь.

Конечно, это признание прозвучало поспешно, и я попыталась замять его неловким:

– К-кажется. Я так чувствую.

Но Дашка только важно отмахнулась.

– Я тоже чувствую, уж поверь, и эту школу знаю как свои пять пальцев. Не просто так Фролов на тебя таращился, как будто забыл, куда шел. Я даже думала, он этого Воропаева ударит, когда увидел рядом. Конечно, может быть, это все из-за Ленки Полозовой у них началось, вроде бы Воропаев тоже к ней подкатывал, но ты, Настя, на всякий случай, держись от этой парочки подальше.

Это было едва ли не самое большое мое желание, и я согласно кивнула.

– Я только с радостью.

– Вот и хорошо, – улыбнулась Кузнецова. – Не переживай, со мной не пропадешь! Я еще и не такое наперед просчитать могу! Вот попробуй догадайся, кем работает моя мама?

Это было практически невыполнимо, и Дашка весело хихикнула, втаскивая меня за локоть в коридор, твердо шагая навстречу расступающимся при виде нас школьникам.

– Моя мама известный психолог и работает в женской тюрьме. Поверь, Насть, иногда такую клиническую картину рисует за ужином, что хоть уши затыкай и беги! Особенно сильно нам с папой хочется слинять, когда она просит дать сторонний анализ на интересующую ее ситуацию. Вот уж где настоящая жесть! Хоть в мешке топись! Пока ответ не услышит, не отстанет!

– А зачем? Зачем ей ваш ответ? – Дашка была интересным, живым человеком, и мне нравилось ее слушать.

– Затем, что она у нас вот уже третий год докторскую работу по психологии пишет. Хочет защитить ученую степень. Она у меня знаешь какая умная? Любого человека наизнанку вывернет, перелицует, грязь вычистит и пустит в мир новой личностью. Так что наш ответ ей крайне важен! Для работы со студентами и вообще, чтобы учебники писать! Во всяком случае, нам с папой она говорит именно так!

Было ли это весело – не знаю, но мы рассмеялись. А к тому времени, когда оказались с Дашей у дверей нужного класса, я почти забыла о случившемся в столовой.