Только ты можешь спасти человечество

Он спустился на кухню, поджарил себе тосты и постарался отскрести их обуглившиеся края – тихонько, чтобы не разбудить предков. Тосты и энциклопедию он отнес наверх и забрался в постель.

Чтобы скоротать время, он почитал о Швейцарии (где Женева). Каждый швейцарец, оказывается, обязан был пройти военную подготовку и держать дома оружие. Но Швейцария никогда ни с кем не воевала. Может быть, в чем-то они были правы. Славилась же страна затейливыми и хитроумными шедеврами механики, которые заставляли маленькую деревянную птичку каждый час выскакивать к вам и говорить: «Ку-ку!»

В конце концов он задремал – без снов.

По экрану плыли нарисованные звезды. Примерно через час в самом его центре появилась желтая точка. За следующий час она чуть подросла, и стало заметно, что это скопление маленьких желтых точек.

Потом в комнату Джонни наведалась мама, подоткнула сыну одеяло и выключила компьютер.

5 Если не ты, то кто?

Капитан отметила, что с некоторых пор в звездолете держится стойкий запах дыма и горелого пластика. Кондиционеры с ним не справлялись. Отчасти запах дыма и горелого пластика испускали сами кондиционеры.

Она чувствовала на себе взгляды подчиненных. На скольких из них можно положиться? Капитан полагала, что ее недолюбливают.

Она посмотрела в глаза Канониру и повторила:

– Вы нарушили приказ.

Канонир с видом оскорбленной невинности оглядел рубку.

– Но на нас напали. Они первыми открыли огонь.

– Я сказала, что мы не будем стрелять. – Капитан старалась не замечать одобрительного шушуканья. – Я дала слово Избранному. Он намеревался принять меры.

– Но не принял, – сказал Канонир. – Просто смотрел.

– Он собирался открыть огонь.

– И прособирался. Уничтожен грузовой корабль «Оух-иии». А с ним, смею добавить, и весь наш запас продовольствия… Капитан.

– Тем не менее имело место прямое неподчинение приказу.

– Да почему нам нельзя сражаться?!

Капитан показала на иллюминатор. Флот пролетал мимо мертвых кораблей древней расы Космических Захватчиков.

– Они сражались. До бесконечности. И посмотрите на них теперь. А они ведь первые из многих. Вспомните вортироидов. И мегазоидов. И глаксотиконов. Вы хотите того же?

– Ха! Это были примитивные расы. С очень низким разрешением.

– Но многочисленные. И все равно они погибли.

– Если нам суждено погибнуть, лично я предпочитаю смерть в бою, – заявил Канонир.

На этот раз ропот одобрения был гораздо громче.

– Но смерть – это всегда смерть.

Капитан подумала: «Если пристрелить или арестовать его, вспыхнет бунт. Оштрафовать? Нельзя – нам не платят. Под домашний арест тоже не посадишь, потому что, – эта мысль была ей отвратительна, – в конце концов он может нам понадобиться».

– Объявляю вам строгий выговор, – сказала она.

Канонир хихикнул.

– С занесением в личное дело, – добавила Капитан.

– Поскольку живыми нам не уйти… – начал Канонир.

– Это вас не касается, – перебила Капитан. – Вы отстранены.

Канонир сердито сверкнул на нее глазами.

– Когда мы вернемся…

– О, – изумилась Капитан, – так вы все-таки полагаете, что мы вернемся?

К вечеру у Джонни поднялась температура и началось то, что его мама называла воскресной вечерней лихорадкой. Только одна отрадная мысль согревала его, когда он лежал в постели: что бы ни случилось, в школу он завтра не пойдет.

Где-то за глазами чесалось и саднило. Сгибы рук потели.

Вот что бывает, если постоянно сидеть у компьютера, вместо того чтобы гулять на свежем воздухе, сказали ему. Смысл этого утверждения он не очень понял – ведь на свежем воздухе он наверняка простудился бы еще сильнее. Однако по опыту Джонни знал: болезнь всегда есть следствие твоих поступков, что бы ты ни делал. С предков станется заявить, что не следовало пить витамины и тепло одеваться. К врачу его поведут, наверное, в пятницу – родители любят, чтобы к моменту посещения поликлиники ты разболелся как следует. Тогда доктора точно определят, что с тобой.

Внизу работал телевизор. Джонни добрых двадцать минут соображал, не вылезти ли из кровати и не включить ли свой старенький телик, но стоило ему пошевелиться, как перед глазами начинали плыть лиловые пятна, а в ушах поднимался звон.

Однако ему, похоже, удалось осуществить задуманное: когда он снова посмотрел в сторону телевизора, тот работал и давал цвет куда лучше обычного. На экране были комментаторы – один темнокожий, другой в очках, причем казалось, будто стекла вросли ему под кожу, – и студия. Все как всегда.

Только в уголке, там, где обычно писали «Финансовый кризис» или «Евросаммит», стояло «Война со скрр-иии». Джонни не слышал, что говорили в студии, но на экране появилась карта космоса. Черная. В этом суть космоса – он бесконечный, черный, с единственной точкой внутри, и эта точка – все остальное.

В черноте посередке висела кургузая красная стрелка. От края карты на нее нацеливалось несколько десятков синих стрелок. В углу примостилось изображение человека с микрофоном.

Стоп, подумал Джонни. На борту у скрр-иии нет никаких репортеров Би-би-си. Точно! Они бы сказали. Из Си-эн-эн там вроде тоже никого не было…