Только здесь

Но несмотря на все мое смятение, приходилось продолжать жить дальше, будто ничего не произошло. Я не могла позволить себе провести день, валяясь в постели, смакуя свое несчастье и обдумывая, как же жить. Можно было и дальше жалеть себя или же рассматривать все это как шанс вернуть контроль над ситуацией. Снова начать управлять своей жизнью, вернуть ее на круги своя и обрести себя прежнюю. Теперь, когда в моей жизни не было Тео, мне больше ничего не надо было скрывать, не было взлетов и падений, я снова владела ситуацией. Но самое ужасное заключалось в том, что я уже не была уверена, нужно ли мне все это.

На самом деле, уже ничто не было как прежде. Я потеряла сон и аппетит и с трудом соображала. Я оставила Тео на парковке, так и не выяснив с ним отношения. Весь остаток вечера я не могла успокоиться, винила себя за то, что бросила Тео, и злилась на него из-за Ксандера, и от мысли, что я его потеряю, у меня разрывалось сердце.

В конце концов мне удалось уснуть, но проспала я всего пару часов, после чего меня разбудила ругань внизу. Затем последовали грохот и возня.

Брент воевал со своим вещмешком, он громко сквернословил, пытаясь набить его под завязку и одновременно застегнуть молнию. Стоя на лестнице, я наблюдала за ним до тех пор, пока он не почувствовал мое присутствие.

– Ты уезжаешь, – только и смогла хрипло сказать я.

– Да, – ответил Брент и грустно мне улыбнулся, проводя рукой по волосам. – Мне надо возвращаться на занятия.

– Все в порядке, – я пожала плечами. – Ты что, собирался уехать, не попрощавшись?

Было совершенно очевидно, Брент не знает, как себя со мной вести. Прошлым вечером, когда он пришел домой, я попросила его рассказать мне, что же произошло в тот день, когда Тео ударил Ксандера; начала вырисовываться цельная картина. Как и сказал Тео, в тот день он был в плохом настроении, и когда увидел, что я плачу, и узнал о Ксандере, то взбесился. Брент сказал, что Тео предупредил Ксандера, чтобы тот держался от меня подальше и больше никогда со мной не разговаривал. Брат считал, Тео затеял драку с Ксандером не только из-за своего дурного настроения. Я всегда была с ним мила, и он знал, что мне нравится. Все это каким-то образом заставило его думать – если он подерется с Ксандером, то отплатит мне добром за добро.

Брент видел, что что-то не так: ему хватило одного взгляда на мои заплаканные и припухшие глаза. Поэтому, как только он закончил рассказывать, то тут же меня обнял, и я весь остаток вечера проплакала у него на груди. Слова были лишними. Когда речь заходила об эмоциях, Брент был словно слон в посудной лавке: он никогда не знал, что сказать, и часто говорил невпопад, и от этого только еще сильнее хотелось расплакаться.

– Ты спала, и я не хотел тебя беспокоить, – признался наконец он.

– Не говори глупостей, – я спустилась с лестницы и открыла ему объятия. – Иди сюда.

Брент быстро подошел ко мне и крепко обнял: он хотел не словом, а делом продемонстрировать свою заботу. Наслаждаясь моментом, я положила голову ему на плечо и закрыла глаза, вдыхая его запах – аромат мыла. Брент пах домашним уютом. И сейчас, когда я была настолько потерянной, это утешало и ободряло.

– Занимайся усердно, – сказала я, когда мы отстранились друг от друга.

К моему ужасу, у меня сломался голос, поэтому я отвернулась, отчаянно пытаясь не расплакаться.

– Роуз, – Бренту было за меня больно. – Извини…

– Тебе не за что извиняться, – быстро перебила его я, снова беря себя в руки.

Он немного помедлил, и я поняла, ему отчаянно хочется задать вопрос.

– Что произошло? – спросил он наконец. – Это все из-за того, что я сказал вчера за обедом про Ксандера? Несколько месяцев назад я познакомился в универе с его братом, он-то мне об этом и поведал, я думал, вся школа в курсе…

– Это не имеет значения, – твердо перебила я. Мне отчаянно хотелось убедить в этом не столько его, сколько себя. – Все будет хорошо.

Брент смутился и бросил на меня осторожный взгляд.

– Вы с Тео…?

– Брент, может, хватит в самом деле? – я покачала головой, дожидаясь, пока схлынет новая волна боли, стараясь запереть ее внутри. – Я не знаю, что сейчас между нами происходит.

Брент озабоченно на меня посмотрел, у него всегда было такое выражение лица, когда он переживал. Возможно, иногда он меня и заводил, но вместе с тем он был ужасно заботливым. И после всего произошедшего брат говорил о том, что ему есть до меня дело и всегда будет.

– Звони. В любое время, – сказал он мне на ухо и в последний раз обнял. – Я серьезно, Роуз.

– Я знаю.

Я помогла ему собрать сумки и донести их до машины и махала рукой ехавшему по улице Бренту до тех пор, пока он не завернул за угол и не скрылся из виду.

А затем я снова осталась одна.

Кассирша в магазине действовала мне на нервы.

Пока я рылась в сумочке в поисках мелочи, она не переставала на меня таращиться. Она практически прожигала взглядом, и после того как с ее губ слетело уже пятое за последние полминуты «ну», я решила просто не заморачиваться и не покупать ни шоколада, ни конфет, вообще ничего не покупать.

– Извините, – сказала я.