Только звезды нейтральны

Первый раз я робко вошел в малюсенький кабинет в скале, походивший на обычную корабельную каюту. Там был письменный стол, сейф, этажерка с телефоном и за ширмой железная солдатская койка. С интересом я рассматривал невысокого моряка с пышной седеющей шевелюрой и густыми бровями, из-под которых смотрели зоркие глаза - умные и доброжелательные.

Есть люди, к которым сразу проникаешься симпатией. К ним, несомненно, принадлежал и Арсений Григорьевич. В его улыбке, жестах и даже в едва заметной картавости было много обаяния. Тогда ему исполнилось тридцать шесть лет. Самый молодой командующий флотом! Но выглядел он намного старше: груз работ и ответственности давали себя знать. Только молодая душа чувствовалась в улыбке и каждом слове.

К тому же он был скромнейший человек, я это понял, когда разговор зашел относительно дружбы, спайки северян.

- Да, здесь, на Севере, это явление традиционное, - подтвердил Головко. - Заслуга наших предшественников. А мы только продолжатели…

Он хотя и не назвал своих предшественников, но, несомненно, имел в виду первого командующего Северным флотом Душенова, члена Военного совета Байрачного и начальника политуправления Клиппа, которые действительно воспитывали товарищество и дружбу.

Головко объяснял, показывая на карту:

- Действия Северного флота можно коротко охарактеризовать так: защита наших коммуникаций и всемерное нарушение коммуникаций противника. Северные пути самые короткие для связи с союзниками и, стало быть, самые выгодные. А кроме того, здесь незамерзающие порты, и судоходство можно осуществлять в любое время года. Немецкий адмирал Редер в самом начале войны дал публичный вексель в том, что связь Советского Союза с союзниками прекратится. Вексель при нем остался, а наши связи с союзниками продолжаются, и поток грузов растет…

Он похвально отозвался о подводниках, которые к тому времени имели крупные боевые успехи.

Потом разговор зашел о журналистской работе.

- Спору нет, приятно морякам, если о них напишут в газете. Но я против вашего брата. Чем меньше публикуется материалов о Северном флоте, тем нам спокойнее живется. Ведь опытные разведчики из газет черпают ценнейшие сведения. Зачем же раскрывать врагу наши карты?! Газеты много выбалтывают. В прошлом году каким-то чудом проскочила маленькая заметка о подготовке кораблей к походу в Арктику. Немцы намотали на ус и поспешили в тот район выслать подводные лодки.

Хорошо, что мы по своим каналам получили предупреждение и коренным образом изменила первоначальный план. Ничего из их затеи не вышло…

Да, мы, корреспонденты, часто сетовали на военную цензуру, не отдавая себе отчета в том, что на войне более всего уместна знаменитая русская поговорка: слово - серебро, молчание - золото…

В эту нашу первую встречу мне предстояло договориться с комфлотом о его статье для «Правды». Головко встретил мое предложение без энтузиазма:

- Нас и так обвиняют в хвастовстве. Дело зашло далеко, решили устроить проверку: не врем ли мы в боевых донесениях? Приехали товарищи из Москвы, изучили положение, убедились в правильности наших докладов и укатили обратно.

- Ну так тем более надо написать.

- Хорошо. Посоветуюсь с членом Военного совета, и решим…

- Быть может, я могу облегчить вашу задачу, собрать материал, подготовить первоначальный вариант, - предложил я по привычке. Что греха таить, не раз и не два писали мы статьи за начальство.

Головко лукаво улыбнулся:

- Нет уж, если под статьей будет стоять моя подпись, то я напишу ее сам. А теперь познакомьтесь с начальником оперативного отдела Александром Михайловичем Румянцевым. Он у нас голова… - многозначительно произнес Головко. - Это будет ваш неофициальный шеф.

И, сняв телефонную трубку, Головко соединился с ним и попросил принять меня и взять надо мной шефство, а еще через несколько минут я вышел из убежища, поднялся на второй этаж, и в большом светлом кабинете состоялось новое знакомство. Капитан первого ранга Румянцев был правой рукой командующего. Невысок ростом, сероглазый, с очень приятной, располагающей внешностью. Правда, поначалу он так же, как и Головко, огорошил меня откровением, что относится к журналистам не очень доброжелательно.

Мне пришлось второй раз терпеливо выслушать историю с походом кораблей в Арктику.

Высказав то, что наболело на душе, Александр Михайлович сказал, улыбаясь:

- К вам лично у нас претензий пока не имеется. Поэтому будем вам помогать по мере возможности…

Затем он много рассказывал о боевых действиях флота, просил не записывать, а «в уме держать». По широте мышления, совершенно неожиданно ярким примерам и обобщениям можно было догадаться, что человек он умный и знающий.

- Наш командующий считает, что на войне существует три обязательных правила: знать, хотеть, мочь. Мочь - это, пожалуй, самое главное, но и самое трудное, особенно в наших условиях, - заметил он. - Флот наш молодой. Кораблей мало. Ремонтироваться негде. А мочь надо! И мы стараемся…