Только звезды нейтральны

После беседы с командующим 8-й армией генералом Стариковым и Морским Чапаевым контр-адмиралом Святовым было принято решение: остановиться на завоеванных рубежах и не торопясь, как следует подготовиться к тому, чтобы очистить северную оконечность Моонзунда - полуострова Сырве, сбросив противника в море. Высшее командование одобрило такой план. Штурм вражеских укреплений на полуострове Сырве был отсрочен до тех пор, пока на островах не будут сосредоточены войска и боевые средства.

А это означало опять перевозки огромной массы войск и техники теми ничтожно малыми плавсредствами, которыми располагал флот. И все же, несмотря ни на что, в том числе на штормовую погоду, задача решалась успешно. В точно назначенный срок снова началось наше наступление. Точнее сказать, штурм полуострова Сырве. В нем, наряду с войсками, участвовали артиллерия, бронекатера, канонерские лодки, торпедные катера и, главным образом, морская авиация. Все это время адмирал Трибуц находился в районе боевых действий и в соответствии с быстро меняющейся обстановкой принимал решения. Можно себе представить, с каким ожесточением сопротивлялся противник, стараясь удержать последний плацдарм. Помимо крупных сил на сухопутье, он ввел в бой немецкие крейсера «Принц Ойген», «Лютцов», «Адмирал Шеер». Против них с успехом действовали наши торпедные катера. Цель была достигнута: 24 ноября уцелевшие гитлеровские войска спасались бегством через пролив…

«Моонзундский десантная операция являлась совместной операцией сухопутных войск, авиации и флота, - отметит В. Ф. Трибуц. - Она велась в своеобразных условиях островного района приморского направления театра военных действий. Флот в этой операции выполнял довольно широкий круг боевых задач: высаживал тактические десанты, прикрывал фланги, оказывал огневую поддержку, осуществлял крупные морские воинские перевозки личного состава, вооружения, техники и питания. С изгнанием немецко-фашистских захватчиков с островов Моонзунда Балтийский флот получил возможность не только контролировать входы в Финский и Рижский заливы, но и эффективно воздействовать на фланг окруженной в Курляндии группировки войск противника»{14}.

* * *

…В годы войны вся жизнь командующего флотом в движении, на колесах, на самолете, на корабле и нередко пешком. Через лес, сквозь непроходимые заросли, пробирался он к артиллеристам, замаскировавшимся со своими пушками. А в штабе флота его всегда ждали с нетерпением. Едва он приедет, бесконечной чередой идут к нему люди: штабные офицеры, работники разных служб, мы - военные журналисты, не говоря уже о том, что в папке у адъютанта скопились бумаги, за которыми тоже слышатся живые голоса…

В числе очередных посетителей явился и командир бригады торпедных катеров капитан первого ранга, ныне здравствующий адмирал в отставке Григорий Григорьевич Олейник. В руках держал стопку наградных листов и один за другим протягивал их на подпись. Что ж, торпедные катера славно воевали, и у командующего не могло возникнуть сомнений в том, что представлены достойные люди.

Увидев фамилию - Жильцов Василий Маркович, командующий особенно ясно представил моложавого на вид, скромного, застенчивого офицера, сторонившегося громкой славы, хотя вершил он большие дела. Давно служил на торпедных катерах, долгое время боцманом, в войну стал командиром катера ТК-37 в отряде знаменитого катерника - Героя Советского Союза С. А. Осипова, лихо воевал, потопил семь кораблей противника и последствии сам стал Героем Советского Союза. А пока… Докладывая о нем, Олейник на сей раз почему-то испытывал явную неловкость, что-то недоговорил.

- Тут есть некоторая сложность, - смущенно признался он.

Трибуц поднял глаза, посмотрел строго, вопросительно.

- Понимаете, - продолжал Олейник, - человек отказывается от правительственной награды.

- То есть как отказывается? Почему? Считает, не заслужил, что ли? - загорячился адмирал. - В реляции ясно сказано: потопил два корабля, а раз так - положен орден Красного Знамени.

- Так-то оно так, только…

- Что только?

Олейник еще больше оробел, вроде не мог даже подобрать нужные слова для объяснения.

- Понимаете, товарищ адмирал, у Жильцова в Кронштадте жена, пятеро детей. Им надо молока. А где его достать, если на весь Кронштадт не уцелело ни одной коровы. Вот он и просит, вместо очередного ордена дали бы ему корову.

- Корову?! - Трибуц всплеснул руками, сразу повеселел: - Да где же ее взять? У нас ведь не колхоз, не совхоз, коровами не занимаемся.

У Олейника все было продумано заранее и ответ готов:

- Поручите тылу, они найдут.

- А справятся ли Жильцовы с коровой? Чудак ты, ведь за ней надо ухаживать, уметь доить.

- Насчет этого не сомневайтесь. Жена у него из деревни, с детства к хозяйству приучена.

Трибуц поднял телефонную трубку, вышел на прямую связь с начальником тыла флота и, услышав знакомый бас генерала Москаленко, стал ему объяснять: