Только звезды нейтральны

- Я не могу назвать район, куда мы пойдем. Одно скажу: пойдем далеко. Будем плавать подо льдами.

И на лед должны высадиться. Вот тут-то и предстоит вам работа.

- Снимать придется? - догадался Геннадий.

- Не только. Если вас высадят на лед, не растеряетесь?

Он посмотрел Геннадию в глаза. Геннадий пожал плечами.

- Наверное, нет. Смотря, что там нужно делать? - спросил он нетерпеливо, ожидая подробностей.

Доронин встал, прошелся по каюте раз-другой и остановился перед Геннадием, высокий, лобастый, провел ладонью по голове и неторопливо, почти слово в слово, повторил то, что узнал от Максимова насчет установки автоматической метеостанции и киносъемки.

- Вам все придется выполнять своими силами, - заключил он. - Установить станцию и произвести съемку старта ракеты…

- С моим любительским киноаппаратом может ничего не получиться, - засомневался Геннадий.

- Наивный вы человек! Дадут аппаратуру, какая вам и не снилась… Кроме того, вам будут приданы еще два человека из рядового или старшинского состава. Подумайте сами, кто, на ваш взгляд, необходим. Я доложу адмиралу, он рассмотрит предложение и решит. Имейте в виду, пока никому ни слова… - повторил он.

Геннадий вышел из каюты и направился в штурманскую рубку. Появилась масса вопросов, и прежде всего хотелось понять: почему решили ему дать такое поручение? Ведь есть на корабле другие офицеры, более заслуженные, опытные? А кого же взять с собой? Пчелка бы подошел!… Только разве его отпустят? Впрочем, имеется же у него помощник, дублер. А вторым надо конечно же взять Голубева!… Есть у него какая-то отягощенность в характере, в поступках, в мыслях. Но в то же время верный, преданный паренек.

15

На улицах появились афиши. Впервые в бухту Энскую приезжал симфонический оркестр Ленинградской областной филармонии. Обычно концерты устраивались в Мурманске, Североморске. А жители далеких баз довольствовались телевизионными передачами.

Кормушенки тоже взяли билеты, но пришли с опозданием. На цыпочках прокрались к своим местам. Вера быстро глянула вокруг: не хотелось, чтобы знакомые заметили их вынужденное, но очень уж «немузыкальное» опоздание. Тотчас же она вгляделась в первый ряд, обычные места Максимовых пустовали.

- Гена, почему Максимовых нет?

Геннадий сразу же насупился: «Ну, hchoi пять минут до похода, адмирал не счел возможным уйти с корабля, а лейтенант слушает симфонии…»

В антракте Вера спросила:

- Ты что, чем обеспокоен?

Он отмахнулся:

- Да нет, это музыка…

А сам не мог оторваться от самотерзания! «Легкомысленный простофиля. Без году неделя на флоте, в канун такого похода… Развлекается! Концерты слушает…»

Правда, совесть его чиста. Не настаивал, не отпрашивался, просто сообщил командиру корабля: «Жена купила билеты на концерт. Как быть?» - и услышал в ответ: «Раз билеты есть - идите». Очевидно, Доронин считал, что Геннадию нужна какая-то разрядка. В последние недели ему крепко досталось: службу нес наравне со всеми, а по вечерам вместе с Пчелкой и Голубевым они по чертежам изучали устройство метеостанции, сидели над книгами о технике киносъемки, а кроме того, возились с аппаратами, присланными из Москвы, делали пробные съемки, после проявления смотрели кадры, разбирали ошибки… Ведь придется снимать двумя аппаратами - обычным способом и так называемой рапидной съемкой, позволяющей увидеть на экране движение в замедленном темпе.

Никогда прежде Геннадий не ощущал такой тревоги и озабоченности: все время находишься во власти одной идеи и даже во сне шагаешь с друзьями по снежному полю…

В антракте вышли в фойе. Геннадий озабоченно вглядывался в публику, хотелось встретить кого-нибудь из сослуживцев. Увы, он оказался в одиночестве. Кругом - посторонние люди.

Ему стало еще горше, решительным жестом он взял Веру за руку:

- Пошли домой?

- Что ты! Во втором отделении самое интересное. Геннадий рассердился:

- А мне надо на корабль.

Вера в таких случаях не перечила.

Геннадий проводил ее до самого дома. У парадной остановились. Он держал Верину руку, и в эту минуту она показалась ему даже не мышкой, а трогательным боязливым воробышком, вопросительно глядящим на него и готовым по первому зову лететь с ним куда угодно. Хотелось смотреть и смотреть на нее. Но надо идти… Уж так устроена жизнь военного человека, что «надо» все время оказывается превыше всего остального.

Он коснулся губами холодной щеки.

- Прощай, Мышонок. Может, еще успею забежать.

- Не прощай, а до свидания, - поправила она и крепко прижалась к его груди.

* * *

В тот день Анна Дмитриевна попросила начальника базового клуба оставить для них места, но когда она сообщила о концерте Михаилу Александровичу, он только хмыкнул в трубку: «Соблазнительно! Постараюсь освободиться. Но за успех поручиться не могу…» Анна Дмитриевна прождала его весь вечер, а у Максимова даже не было минуты сказать ей, что работы по горло и даже выше, пусть пригласит на концерт кого-нибудь из знакомых.