Толковая Библия. Том 1

11. Ангел Божий сказал мне во сне: Иаков! Я сказал: вот я. 12. Он сказал: возведи очи твои и посмотри: все козлы (и овны), поднявшиеся на скот (на коз и овец), пестрые, с крапинами и с пятнами, ибо Я вижу все, что Лаван делает с тобою; 13. Я Бог (явившийся тебе) в Вефиле, где ты возлил елей на памятник и где ты дал Мне обет; теперь встань, выйди из земли сей и возвратись в землю родины твоей (и Я буду с тобою)

Указав выше на факт, что постепенный переход большей части скота Лавана к Иакову есть дело благословения Божья последнему, дело защиты его от неправды Лавана, Иаков теперь показывает женам, как убедился он в божественном благословении к нему, он говорит о целом ряде сонных видений ему, из которых одни имели место в начале шестилетнего срока службы его, а другие — в конце этого периода.

В первом случае, всякий раз, как Иаков был опечален новой неправдой Лавана, он видел во сне исполнение своего желания; Ангел Божий указывал ему, что имеющие родиться овцы и козы будут тех именно цветов, какие по условию принадлежали Иакову, — Бог, видя несправедливость к нему Лавана, Своей творческой силой ограждал благосостояние Иакова и, предполагается, прощал его не всегда законные действия в борьбе с корыстолюбием Лавана. В ст. 13 говорится уже о недавнем видении Иакова, в котором Ангел Господень, напоминая Иакову о бывшем ему некогда видении в Вефиле и данном им там обете, повелевает ему возвратиться на родину. Перев. LXX (слав. и русск.) добавляет обетование Божия — быть всегда с Иаковом. Всем этим рассказом Иаков имеет в виду убедить жен своих идти с ним в Ханаан.

В благословении Ефрема и Манассии Иаков называет (48:15-16[933]) этого Ангела Всевышнего — Ангелом-Избавителем.

14. Рахиль и Лия сказали ему в ответ, есть ли еще нам доля и наследство в доме отца нашего? 15. не за чужих ли он нас почитает? ибо он продал нас и съел даже серебро наше; 16. посему все (имение и) богатство, которое Бог отнял у отца нашего, есть наше и детей наших; и так делай все, что Бог сказал тебе

Ответ Рахили и Лии, замечательный по единодушию в данном случае давних соперниц, во-первых, утверждает, что ничто уже не привязывает их к дому Лавана, следовательно, нет препятствий с их стороны к выселению Иакова с семьей из Хадрана в Ханаан (ст. 14); во-вторых, содержит горькую и справедливую жалобу на алчность и бессердечие отца их, который их (подобно как Иакова) почитал как бы рабынями, не оставив за ними их вена — цены 14-летней службы за них Иакова; между тем, очевидно, обычаем времени и страны требовалось именно такое употребление брачного вена (ст. 15); в-третьих, заключает в себе полное оправдание всей деятельности Иакова по приобретению собственности, которую Рахиль и Лия почитают неотъемлемою принадлежностью их и детей их (ст. 16), а вместе и полное согласие следовать за Иаковом.

Иаков со всею семьею двигается в Ханаан

17. И встал Иаков, и посадил детей своих и жен своих на верблюдов, 18. и взял с собою весь скот свой и все богатство свое, которое приобрел, скот собственный его, который он приобрел в Месопотамии, (и все свое,) чтобы идти к Исааку, отцу своему, в землю Ханаанскую

Теперь Иаков поспешно приготовляет семью свою, скот и все имущество и, пользуясь отсутствием Лавана, находящегося на празднике стрижения овец, продолжавшемся несколько дней (1 Цар.25:2[934]; и др.), немедленно пускается в путь со всем своим караваном. Время, судя по празднику стрижения овец, было весеннее, наиболее удобное для путешествий в жарких странах.