Толковая Библия. Том 10

21. Сын же сказал ему: отче! я согрешил против неба и пред тобою и уже недостоин называться сыном твоим.

22. А отец сказал рабам своим: принесите лучшую одежду и оденьте его, и дайте перстень на руку его и обувь на ноги;

23. и приведите откормленного теленка, и заколите; станем есть и веселиться!

24. ибо этот сын мой был мертв и ожил, пропадал и нашелся. И начали веселиться.

20–24. Блудный сын тотчас же исполнил свое намерение и пошел к отцу. Тот издали еще увидал его и бросился к нему навстречу, обнял его и целовал его. При виде такой любви сын не мог произнести просьбу о том, чтобы отец принял его в наемники. Он только выразил раскаяние пред отцом своим. На это раскаяние отец ответил приказанием слугам, чтобы те принесли первую , т. е. самую дорогую какая была в доме одежду ( - длинная и широкая одежда людей знатных Мк XII, 38; XVI, 5; Откр VI, 11). - Перстень и обувь - знаки свободного человека (рабы ходили босыми). Это означало, что вернувшийся сын становится снова членом отцовского дома. - Был мертв и ожил . Смерть - это пребывание в грехе, оживление - раскаяние (Зигабен).

25. Старший же сын его был на поле; и возвращаясь, когда приблизился к дому, услышал пение и ликование;

26. и, призвав одного из слуг, спросил: что это такое?

27. Он сказал ему: брат твой пришел, и отец твой заколол откормленного теленка, потому что принял его здоровым.

28. Он осердился и не хотел войти. Отец же его, выйдя, звал его.

25–28. Старший сын, обидевшись на отца за такое принятие его недостойного, по его мнению, брата, - это не фарисеи и не законники, которые всю сущность добродетели полагали в исполнении буквы закона: разве можно к ним отнести слова отца в 31-м стихе? Это - просто хороший сын, благонравный, но не без некоторой гордости своею добродетелью (ст. 29) и не без чувства зависти к предпочтению, оказанному отцом его брату. - Пение и ликование ( . ) - пение и пляска, что производилось обыкновенно наемными певцами и танцорами (ср. примеч. к Мф XIV, 6) при пиршествах. - Принял его здоровым , - т. е. на радости, что тот вернулся в полном здоровье.

29. Но он сказал в ответ отцу: вот, я столько лет служу тебе и никогда не преступал приказания твоего, но ты никогда не дал мне и козленка, чтобы мне повеселиться с друзьями моими;

30. а когда этот сын твой, расточивший имение свое с блудницами, пришел, ты заколол для него откормленного теленка.

29-30. Не дал мне и козленка - правильнее перевести: «а мне - такому хорошему и послушному - ты не дал козленка», который, конечно, гораздо дешевле, чем откормленный теленок. Здесь выражается болезненное чувство самолюбия. - А когда этот сын твой - правильнее: а когда сын твой (он не хочет сказать: брат мой), вот этот - выражение презрения.

31. Он же сказал ему: сын мой! ты всегда со мною, и все мое твое,

32. а о том надобно было радоваться и веселиться, что брат твой сей был мертв и ожил, пропадал и нашелся.

31–32. Отец смягчает или хочет смягчить оскорбившегося сына. - Сын мой - правильнее: чадо - выражение ласки и нежной любви. - Ты всегда со мною… т. е. что тебе сердиться, когда ты всегда находился вместе со мною, тогда как брат твой скитался где-то вдали, не пользуясь отцовской лаской, и когда все в доме собственно уже твое: ты получишь все один после моей смерти.

Тренч видит в притче «некоторую недосказанность», потому что Господь не объявляет, до конца ли старший сын упорствовал и не хотел войти в дом (с. 354). Точно также И. Вейсу представляется нужным, чтобы в притче была указана дальнейшая судьба раскаявшегося сына… Но, собственна говоря, этого досказывать не представляло нужды. Ведь главная мысль притчи состоит в том, что Бог любит грешников и с радостью принимает их к себе, а эта мысль вполне закончена приведением слов отца к старшему сыну. Все прочее - и поведение дальнейшее старшего брата, и судьба младшего - для существа дела не имеет никакого значения…

Вейс старается найти в притче о блудном сыне ту мысль, что для спасения человека достаточно одной любви Божией; в притче - говорит он - нет ни малейшего намека на крест Христов и на необходимость искупления. Пусть грешник раскается - и Бог сейчас же простит, без всякой искупительной жертвы… Эта мысль усматриваема была в притче еще унитариями (социнианами), - так думали и германские рационалисты 19-го века. Но Тренч справедливо говорит, что нельзя требовать от притчи, чтобы она содержала в себе целое христианское учение о спасении (с. 339). А что Христос не мог иметь подобной мысли о ненужности искупления через Его собственную смерть, так это ясно видно из Его слов, сказанных незадолго пред произнесением этой притчи: «крещением должен Я креститься» (см. Лк ХII, 50).

Глава XVI

Притча о неправедном домоправителе (1–13). Притча о богатом человеке и нищем Лазаре (14–31).

1. Сказал же и к ученикам Своим: один человек был богат и имел управителя, на которого донесено было ему, что расточает имение его;