Толковая Библия. Том 10

28. После того Иисус, зная, что уже все совершилось, да сбудется Писание, говорит: жажду. 29. Тут стоял сосуд, полный уксуса. Воины, напоив уксусом губку и наложив на иссоп, поднесли к устам Его. 30. Когда же Иисус вкусил уксуса, сказал: совершилось! И, преклонив главу, предал дух.

Здесь евангелист рисует перед нами третью картину — картину смерти Распятого Христа. После того, т.е. после того как Христос исполнил Свой сыновний долг по отношению к матери.

Ведая, что все уже совершилось, т.е. зная, что доведено до конца все, что подобало Ему совершить в земной Своей жизни.

Да сбудется Писание, говорит: "жажду!" Некоторые толкователи (из наших, напр., еп. Михаил) относят выражение: да сбудется Писание "к глаголу:" "говорит" и делают заключение, что евангелист в восклицании Христа: "жажду!" видит будто бы точное исполнение пророчества, содержащегося в псалм. 68 (ст. 22): "в жажде моей напоили меня уксусом". Но с таким заключением трудно согласиться 1) потому, что в приведенном месте из псалма нет выражения "жажду", а 2) потому, что выражение греческого текста, переведенное по-русски выражением "да сбудется" правильнее было бы заменить выражением: "дабы было доведено до конца" (употреблен глагол не , а ) правдоподобное поэтому мнение (Цана), что здесь евангелист хочет сказать, что хотя и "совершилось", но, однако, не доставало одного самого важного, в чем должны были найти себе завершение все писания Ветхого Завета — (да сбудется Писание) это именно смерти Христа. Но смерть Христа Его собственному сознанию и сознанию апостолов представлялась как свободное и сознательное предание в руки Бога-Отца жизни Христа, как добровольное дело любви Христа к человечеству (10:11; 17:18; 14:31). Поэтому, мучимый страшною жаждою, которая у повешенных на кресте затмевала сознание, Христос просит пить, чтобы получить облегчение хотя на несколько мгновений и с полным сознанием испустить Свой последний вздох. И только один Иоанн сообщает, что Христос, подкрепившись уксусом, сказал: "совершилось", т.е. для Него нет уже никакого долга, который бы Его привязывал к жизни (Об иссопе см. толк. на кн. Исх. 12: 22).

31. Погребение Христа

31. Но так как тогда была пятница, то Иудеи, дабы не оставить тел на кресте в субботу, — ибо та суббота была день великий, — просили Пилата, чтобы перебить у них голени и снять их. 32. Итак пришли воины, и у первого перебили голени, и у другого, распятого с Ним. 33. Но, придя к Иисусу, как увидели Его уже умершим, не перебили у Него голеней, 34. но один из воинов копьем пронзил Ему ребра, и тотчас истекла кровь и вода.

Здесь евангелист рисует четвертую и последнюю картину.

Представители Синедриона просили у прокуратора, чтобы к наступавшей субботе были убраны тела распятых, так как и закон Моисеев требовал, чтобы тело преступника, который был повешен на дереве, не оставалось там на ночь, но было предаваемо земле в самый день казни (Втор. 21:22-23[405]). Иудеям тем более хотелось исполнить этот закон, что наступал вместе с субботой и праздник Пасхи. Для этого же было необходимо добить повешенных на кресте преступников (им перебивали голени). Пилат согласился на это, и явившиеся на место казни воины скоро покончили с двумя повешенными по обеим сторонам Христа преступниками, Иисуса же, заметив, что он умер, оставили нетронутым. Только один из воинов, вероятно, желая устранить всякую возможность погребения мнимоумершего, ударил Христа копьем в бок. Этот удар, пробивший сердце Христа, должен был погасить последнюю искру жизни, если таковая еще тлела в сердце Христа. Евангелист, упоминая об этом событии, хотел доказать действительность смерти Христа в противовес тем еретикам, которые (главным же образом, Керинф) говорили, что Христос не умер на кресте, потому что и тело-то у Него было только призрачное.