Толковая Библия. Том 11

12–13. В заключение отдела, после обличения недолжного отношения к ближним (ст. 2–4, 6, 9), Апостол увещает читателей поступать по закону свободы (см. I: 25 ), который есть закон любви: этот закон и легок для исполнения, и имеет столь непреложно-обязательное значение для христианина, что по этому именно закону любви, по мере выполнения этого закона, христиане будут судимы на последнем суде Христовом (Мф XXV: 34 сл.). И на этом страшном суде благотворительная любовь по закону Христову имеет и носит в себе твердую уверенность (слав. «хвалится», греч. ), как бы заранее торжествует, что она превозможет страшную, угрожающую силу будущего суда, освободит человека от наказания и гибели. «Если мы простили ближним согрешения их против нас и из имения своего уделяем часть нищим, то и нас восприимет милость Божия, когда будет судить наши поступки. Напротив, тяжкое осуждение постигнет тех, которые не оказали благорасположения к подобным себе… Мне кажется, действие милосердия сходно с тем, что производит елей древесный на борющихся на поприще. Борцы, намащаемые елеем, легко ускользают от захватывания своими противниками. Так и наше милосердие к бедным дает нам на суде возможность избежать нападений со стороны бесов» (блаж. Феофил.).

14. Что пользы, братия мои, если кто говорит, что он имеет веру, а дел не имеет? может ли эта вера спасти его?

14. Апостол уже ранее показал, что истинная вера необходима и существенно выражается деятельною любовью к ближним, особенно помощью нуждающимся разного рода: I: 27 ; указал равным образом высокое оправдывающее значение деятельной любви на суде Божием, II: 13 . Теперь, со ст. 14 до конца главы (до ст. 26 включительно), Апостол подробно раскрывает тот же момент христианского благочестия - момент деятельного осуществления верований ума и сердца. Вера, не свидетельствуемая соответствующею деятельностью, которая должна вытекать из веры, как следствие из своего основания, - такая вера ничтожна, мертва (ст. 17, 20, 26). Апостол во главе всех рассуждений прямо, хотя и в вопросительной форме, ставит основное положение о недостаточности одной теоретической веры для оправдания и спасения человека. «Говорил как бы так: покажи мне дело, по которому бы я придал бы тебе название верующего, ибо в этом дело веры… Если кто делом не докажет, что он верен Богу, такого не нужно и называть верным. Ибо не тот верен, кто просто называет себя Господним, но тот, кто любит Господа так, что за веру в него готов и на смерть» (блаж. Феофил.).

15. Если брат или сестра наги и не имеют дневного пропитания,

16. а кто-нибудь из вас скажет им: «идите с миром, грейтесь и питайтесь», но не даст им потребного для тела: что пользы?

17. Так и вера, если не имеет дел, мертва сама по себе.

15–17. Указанную (ст. 14) бесполезность одной бездеятельной веры для оправдания и спасения человека св. Апостол теперь, ст. 15–16 (как и выше ст. 3–4), разъясняет на конкретном примере благожелательного и сочувственного, но не выражающегося ни в каком добром деле, отношения человека к нуждающимся в предметах первой необходимости - одежде и пище; как такое, словесное лишь, сочувствие к беде ближнего не приносит пользы ни последнему, ни человеку, выражающему свое сострадание лишь словесным участием, так и вера, не сопровождающаяся добрыми, отвечающими природе веры делами, бесполезна, как лишенная внутренней жизненной силы, как вера призрачная, мертвая: , , . Из последнего выражения ст. 17 , слав. о себе , равно и из всего контекста речи Апостола очевидно, что, по воззрению его, дела (добрые) стоят в органической связи с верою, вытекают или возрастают из веры, как плоды от жизнеспособного корня. Коль скоро нет этих плодов веры, необходимо ожидаемых по роду дерева веры, это - верный знак того, что самый корень дерева сух, лишен жизненных соков. Таким образом, дела суть доказательства жизненности веры (ст. 17, см. 20 и 26).

18. Но скажет кто-нибудь: «ты имеешь веру, а я имею дела»: покажи мне веру твою без дел твоих, а я покажу тебе веру мою из дел моих.

19. Ты веруешь, что Бог един: хорошо делаешь; и бесы веруют, и трепещут.