Толковая Библия. Том 5

3. «Знать Тебя есть полная праведность» . Под знанием Бога здесь разумеется не внешнее теоретическое признание бытия истинного Бога, но внутреннее усвоение себе Бога, проникновение мыслью о Боге всей жизни в деятельности человека, каковое богопознание действительно приводит к «полной праведности» .

«…Признавать власть Твою - корень бессмертия» . Признавать власть Бога, значит постоянно руководиться Его волей, это ближайшее следствие истинного богопознания приводит к бессмертию (см. I: 15 ), т. е. к блаженной жизни в вечном общении с Богом. Выясняя значение истинного богопознания, писатель хотел этим указать, почему народ еврейский в религиозном отношении занимает исключительное среди других народов положение.

4. Не обольщает нас лукавое человеческое изобретение, ни бесплодный труд художников - изображения, испещренные различными красками,

5. взгляд на которые возбуждает в безумных похотение и вожделение к бездушному виду мертвого образа.

4–5. Владея истинным богопознанием, израильтяне уже не обольщаются теми образами, в которых воплощает идею о Боге язычество. Они видят в них «лукавое человеческое изобретение» , «бесплодный труд художников» . Почитателей Бога живого не может прельстить красота «мертвого образа» , т. е. идола (ср. XIV: 20 ).

6. И делающие, и похотствующие, и чествующие суть любители зла, достойные таких надежд.

6. С шестого стиха и по конец главы писатель возвращается к той же теме о неразумности идолопоклонства, которую он раскрыл в XIII: 10–19 ст. Данный стих представляет введение, в котором высказывается общее суждение о всех тех, кто в каком-нибудь отношении стоит к идолопоклонству. Все они одинаково «любители зла» - и делающие идолов и пленящиеся их чувственной красотой ( «похотствующие» ) и воздающие им почести.

«…достойные таких надежд…» , достойные того, чтобы их надежды на бездушных идолов ( XIII: 10 ) совершенно рушились ( V: 14 ); или может быть здесь метонимия (как в XIV: 6 ) и под надеждами разумеются предметы надежд, т. е. идолы. Тогда мысль такая: достойные своих ничтожных богов.

7. Горшечник мнет мягкую землю, заботливо лепит всякий сосуд на службу нашу; из одной и той же глины выделывает сосуды, потребные и для чистых дел и для нечистых - все одинаково; но какое каждого из них употребление, судья - тот же горшечник.

7. С 7–13 ст. писатель неразумность идолопоклонства старается показать на способе приготовления идолов, подобно тому, как и в XIII: 11–16 ст. Но между этими двумя отделами есть то различие, что «древодел» XIII гл. сам проникается религиозным чувством к сделанному идолу (см. XIII: 17 ст. ), а изображаемый здесь ваятель обнаруживает в своей работе легкомыслие и неверие.

Мысль 7-го ст. та, что идолы по способу приготовления ничем не отличаются от глиняной посуды. Одно и то же лицо из одного и того же материала делает и то и другое. От горшечника зависит, для какого употребления создать предмет из приготовленного материала: «какое каждого из них употребление, судья - тот же горшечник» . Под «горшечником» 7-го ст. разумеется не только гончар, но и ваятель (см. 8 ст.).

8. И суетный труженик из той же глины лепит суетного бога, тогда как сам недавно родился из земли и вскоре пойдет туда же, откуда он взят, и взыщется с него долг души его.

9. Но у него забота не о том, что он должен много трудиться, и не о том, что жизнь его кратка; но он соревнует художникам золотых и серебряных изделий, и подражает медникам, и вменяет себе в славу, что делает мерзости.

8–9. «…суетный труженик…» Это тот же горшечник 7-го стиха; «…суетный бог…» - идол. - «…родился из земли и вскоре пойдет туда…» Ср. Быт II: 7 [ 495 ]; III: 19 [ 496 ]. - «…взыщется с него долг души…» , жизнь рассматривается как нечто, полученное от Бога в долг, который уплачивается со смертью. Этим образом обозначается безусловная зависимость земной жизни человека от Бога. - «Но у него забота не о том, что он должен много трудиться…» Понимают это выражение часто в том смысле, что ваятель не беспокоится о том, что приготовление идолов потребует от него много времени и труда, лишь бы достигнуть известного совершенства. Такое понимание не отвечает контексту. Начало девятого стиха является противопоставлением 8-му. Человек скоро должен умереть, «он о том не думает», свою краткую жизнь он должен наполнить серьезным трудом, «а у него не о том забота»; ваятель предался тщеславию, он поглощен мыслью о том, чтобы в изображении идола достигнуть такого совершенства, чтобы соперничать с «художниками золотых и серебряных изделий» .

Мысль обоих стихов такая: самый материал, над которым работает ваятель, должен был бы напоминать ему о его происхождении и бренности и удерживать от дерзкого намерения изобразить сверхчувственное существо (8), однако ваятель не руководится этими высокими мотивами, он весь поглощен низменным тщеславием.

10. Сердце его - пепел, и надежда его ничтожнее земли, и жизнь его презреннее грязи;

10. Десятый стих делает общую оценку внутреннего ядра ваятеля идолов.